Крыса солнце жрёт. Книга 1

Довгань Андрей

– Ха! Мачеха моя поистине умна. Я как раз иду к ней, дружок мой, – новость эта, почему-то придала Джону Вуку больше смелости, и он стал почти сиять. – Пошли со мной. Впрочем, нет. В этом нет нужды. Иди в мои покои и прикажи сварганить ужин. Кстати, как у нас с охраной?

– Гвардейцы как всегда на страже.

– Ах ты, черт! Собери-ка, десять проверенных парней, которые примелькались в замке и которые верны мне и моему кошельку. По-тихому проведи в мои покои. Скажешь, что я намечаю отличную попойку. К этому привыкли все. А сам вооружи их хорошенько. Может стать горячо.

– Так все серьезно?

– Вполне. И поменьше вопросов.

Только сделай все без сучка и задоринки. Чтобы было все очень тихо и бесшумно. Чтобы никто не подозревал, что в моих покоях отряд отлично вооруженных людей. За твою расторопность я тебя и держу при себе. Не подведи меня, собака!

– Что вы, мой господин?! – маленькие глазки Гилберта сверкнули, крысиные усы задергались. – Это будут самые опасные и проверенные ребята. Я обо всем позабочусь.

Гилберт пропал также быстро, как и появился. Джон Вук понимал, что в случае схватки, опасным и проверенным ребятам выпустят кишки быстрее, чем они успеют пернуть. Но Джону нравились важность и напыщенность его приказаний. Его настроение было уже не таким плохим, и он вернулся в свое обычное состояние. А в обычном состоянии он всегда старался показать то, какой опытный и разумный мужчина он есть. Отдавая Гилберту распоряжения, он просто упивался звуком собственного голоса, серьезного и сурового. Так командуют взрослые парни. И барон из него получится не хуже отца. Он даже сможет увеличить славу дома Вуков. Это уж наверняка! В этих мыслях первый наследник дошел до покоев баронессы.

Кассандра Вук, урожденная Шульц, сидела на одном из удобных кресел, сделанных специально под нее на заказ. Она была уже немолода. Пятнадцать лет, прошедших с момента рождения ее собственного сына, не сделали ее красивее, тем более что данным качеством она никогда и не обладала. Как только муж стал относиться к ней с неприязнью (что сказано не совсем верно, ведь он ее когда-то почти полюбил, а, как известно, чем сильнее любится, тем сильнее потом ненавидится) Кассандра начала еще и стабильно толстеть. Год от года она набирала по несколько килограммов и к моменту данного повествования представляла собой уже достаточно дородную даму, с обвисшими щеками, маленькими водянистыми глазками и большим ртом, устроенным так, что создавалось впечатление, будто Кассандра все время саркастически ухмыляется. На верхней губе девичий пушок уступил место отчетливо выделяющимся жестким усикам. Голову баронессы покрывал аттифэ, украшенный пером и различными драгоценностями, а в небольшие уши ее были вдеты огромные золотые серьги с маленькими сияющими бриллиантами.

Когда Джон вошел, леди Вук закинула в рот очередную порцию фундука, откинулась в кресле и довольно заработала челюстями. Братья также были в помещении. Аластор высматривал что-то в окне. Родрик, как и мать, сидел у стола и блаженно жевал спелые сливы с огромного подноса.

– О, а вот и мой старший сын! Наконец-то мы тебя дождались, – жеманно улыбнулась Кассандра. Она и сыновья барона от Мелинды Барр давно уже обращались друг к другу словно настоящие дети и их мать.

– Приветствую вас, матушка! А вы, паршивцы, не могли меня дождаться?

– Тебя посылать только за смертью! – недовольно сощурил глаза Аластор. Его светлые волосы были собраны сзади в небольшой пучок, подбородок украшала козлиная бородка.

– Это тоффно! – вторил ему Родрик с набитым сливами ртом, плюясь фруктовым соком.

– Да пошли вы! – огрызнулся первый наследник.

– Успокойтесь! Вам не время сейчас

выяснять, кто выше писает на стенку. Ну, что там твой отец и, по совместительству, мой муж? – леди Вук пристально посмотрела на Джона.

– Знаете, матушка, кажется, отцу действительно стало лучше.

– И в чем же это проявляется, мой возлюбленный сын?

– Язвы подсохли, не кровоточат. Его бьет лихорадка. Организм борется с хворью.

– Хм, больше похоже на предсмертную агонию.

– Да, но язвы…

– Ах, сын мой, что язвы? Он очнулся?

– Нет.

– Он заговорил с тобой? Или, может, он что-то бормочет в бреду?

– Нет.

– Не вижу причин беспокоиться, – Кассандра вновь расслаблено развалилась в кресле. Взяв со стола чашу с вином, она отпила. Огромный сапфир блеснул на ее указательном пальце. Она позвонила в колокольчик, и вбежал слуга. – Подавай мой любимый малиновый пирог.

Джон пораженно смотрел на мачеху.

– И это вся ваша реакция, матушка?

– А что ты от меня хочешь?

– А если отец выживет?

– И что? Разве мы не ждем скорейшего выздоровления моего мужа и вашего любимого отца? Вот лично мне его будет очень не хватать, я люблю его. И я всем сердцем желаю, чтобы он выкарабкался.

– Вы с ума сошли! Не ломайте перед нами комедию. Все мы знаем, как вы его любите. Но опустим шутки. Если он выкарабкается, вы же знаете, что мы сделали с Мейнхардом! Понимаете, что нас ждет?

– Догадываюсь, – глазки леди Вук ехидно улыбнулись. Джону даже показалось, будто мачеха подмигнула ему. Ярость вскипела в нем.

– Вы что, думаете, что он пощадит вашего Родрика? А заодно и вас, которая родила его? Родрик не меньше других орал, что Мейнхарда нужно прикончить.

Родрик чуть не подавился. Вскочив, он заорал:

– Это неправда! Не ври, ты, свинья! Прикончить его хотел Аластор, а потом я поддержал тебя, и мы вместе уговорили Аластора, что Мейнхарда лучше продать!

– Твоего мнения вообще не спрашивали, сопляк, – Аластор решил, что и ему пришло время вступить в разговор. Он был глуп и скор на опрометчивые решения. Инстинктивно его рука сжала рукоять меча.

– Заткнитесь все! – ледяным тоном молвила Кассандра Шульц. – Вы что, всему замку решили рассказать о ваших идиотских поступках?

Джон повернулся к мачехе, взял себя в руки и как можно спокойнее спросил:

– Наших поступках? Да вы ведь, матушка, не меньше нашего ждали, чтобы с этим отцовым сыночком случилось что-нибудь на редкость неприятное. И не рассказывайте, будто написав нам письмо, вы не желали, чтобы этот сукин сын сюда не возвращался.

На сей раз братья вмиг сделались единодушны. В один голос Аластор и Родрик воскликнули:

– Именно, матушка! Вы же написали нам письмо!

Леди Вук прошипела:

– И что, кретины, я написала в письме, чтобы вы прибили Мейнхарда? Утопили его в озере? Продали его в рабство? Я это написала?

– Нет, вы написали, что отец при смерти и вы ждете нас, – неуверенно молвил Аластор. Его ум дал слабину, он потупил взгляд.

– Так я и ждала вас здесь! Я написала вам, что жду вас, а вы, идиоты, даже не удосужились меня проведать наедине. Мы обменялись приветствиями при всех. Вы убедились, что отцу хуже и хуже. Он был в очень слабом сознании, мало кого узнавал, говорить уже не мог. И вы ничего лучше не нашли, как начать пьянствовать и гулять. А спустя несколько дней, когда он впал в забытье, и когда, по-вашему, ему начало становиться лучше…