Крыса солнце жрёт. Книга 1
Шрифт:
Вот этого бывший глава Тайной полицейской канцелярии Его Величества никак не ожидал. Что же, в конце концов, происходит? Внешне же Модест Фотийон оставался невозмутим. Опыт и закалка со временем врастают в душу человека, превращаются в своего рода инстинкт. Подойдя вплотную к Павле и смотря испытующим взглядом прямо в глаза парню, шпион спросил:
– Ну хорошо. Так что же требует от меня его светлость?
– Через три-четыре часа за вами явится старший капитан Варга и под охраной препроводит вас к барону через какой-то потайной вход в замке. А может выход, я точно не понял, – Павле в замешательстве опустил голову. Модест терпеливо сомкнул веки, чтобы скрыть гнев. – Вам нужно собрать все самое необходимое перед приходом старшего капитана. То, что вы сможете унести один. Больше
– Все? – с каждой минутой Фотийон поражался все больше и больше. Ему становилось тяжело сохранять полностью равнодушный вид. – И больше никаких инструкций? Только то, что ты сказал? Не может быть!
– Но это так. А теперь мне пора срочно возвращаться. Учитель ждет меня. Наша работа никогда не прекращается. Да собственно лекарство – это образ жизни, а никакая не работа. Так что я пойду.
Павле условным стуком, как ему было приказано сделать солдатами Особой гвардии, постучал в дверь. Двое проводивших его сюда детин вернулись и под таким же конвоем увели парня прочь.
Мессир Драган Янко плюхнулся на кровать и уставился в потолок. «Так что же это такое получается? – мозг Фотийона крутил и вертел мысли, не останавливаясь. – Ничего не понимаю. Неужто Аластор Вук ожил? Если так, то его убийцы – полные идиоты! С другой стороны, от хороших ядов не выживают. Кто будет травить главу баронства средством, вызывающим банальный понос, в надежде что жертва умрет от обезвоживания? Нет уж. Раз Вука отравили, а опыт у убийц уже был на его бывшей женушке, значит, ему подсунули приличную порцию отличного вещества, которое запросто может отправить человека на последний разговор с Всемогущим. Может, чудо? Какое чудо, Модест? Совсем с ума сошел! Не бывает чудес. Забыл свое призвание, что ли? Тогда как барон остался жив? А он остался жив? Может это западня все-таки? Но тоже не вяжется. Зачем эти инсинуации? Эта резиденция и так находится в глухом переулке. Проще всего меня было здесь и прикончить, без всяких глупых выдумок? Стоп! Мне сказали собирать вещи. Самое важное. Вот он ключ! Они хотят, чтобы я собрал самые ценные для меня документы. А потом тут же и шлепнут. Хотят, чтобы работу я им упростил. Чтобы не копаться тут самим, вычленяя нужное и ненужное. Чтобы старый шпион сам им все подал на блюдечке. Ха, придурки! Не дождетесь. А что я, собственно, могу?»
Правую часть головы Фотийона вдруг атаковал приступ необычайно дикой боли. Он сморщился, повернулся на бок и согнулся, жалобно застонав. Мигрень. О, проклятая болезнь, приходящая так не вовремя! Когда со шпионом случались припадки, он не мог ни думать, ни действовать. Они длились от пары минут до нескольких часов, и их было абсолютно невозможно предсказать. Страдания были практически невыносимы, и только крепкая воля заставляла Модеста бороться с ними. Многие другие вполне могли бы покончить жизнь самоубийством во время очередного приступа, настолько ужасным он мог оказаться. Но Фотийон не сдавался. Он рухнул с кровати, постарался встать, но ноги не слушались. Голова! Сейчас она расколется. Как же больно! Он все же поднялся и нетвердо пошел к столу. Его сильно шатало. В ящике лежал порошок. Ему давно прописал один известный лекарь принимать этот препарат при очередной атаке чертовой болезни. Не всегда помогало, но иногда все же результат был. Наконец Модест дошел. Достав бумажку, он дрожащими пальцами развернул ее и высыпал все содержимое в рот. Чай, где же чай? А, есть еще чуть-чуть в чашке! Фотийон запил остатками. Не отпускало. Этот раз оказался неудачным. Все то время, что было предоставлено мессиру Янке на сборы, он провалялся на кровати, ворочаясь, ругаясь, моля Всемогущего смилостивиться.
Боль прошла также неожиданно, как и появилась. Модест сел на ложе. Он был весь мокрый от пота. Лицо осунулось, побледнело. Белки глаз покраснели от вздувшихся сосудов. Драган Янко посмотрел на часы. Всего пятнадцать минут и за ним придут. Жаль, не успел он продумать ничего. Впрочем, а что
– Однако, так просто я этим упырям не дамся. Меч мне, естественно, с собой взять не позволят, но все-таки, – прошептал он сквозь зубы.
Силы постепенно вернулись. Быстро вернулись, кстати. Это удивительно, впрочем, особо думать об этом у Модеста времени не было. Может порошок наконец-то помог. Бывший глава Тайной полицейской канцелярии резко поднялся, выхватил из-за тумбы спрятанный клинок, всунул его в ножны и прикрепил к поясу. Потом он достал из гардероба небольшой походный рюкзачок и стал закидывать туда чистую одежду. Закончив с этим, он надел плащ, закрепил его простой медной застежкой и подошел к столу. Пистоль он решил взять с собой. «Если, конечно, перед выходом меня не обыщут. Или вообще сразу не пустят пулю в лоб, – мрачно подумал шпион. – Постараюсь забрать парочку тварей с собой». От этой мысли Модесту даже стало как-то повеселее. Он достал из кармана ключ, открыл один из ящиков стола и извлек оттуда пару-тройку исписанных листов.
– А вот это последнее, что могло бы быть вам интересно, но что еще хранится на бумаге, а не только в моей голове, – зловеще улыбнулся мессир Янко. – Пусть вам демоны жопу покажут вместо ценной информации!
Он положил свои записи на тарелку, в которой совсем недавно еще было овсяное печенье. Вздохнул с грустью. Похоже больше не попить ему чайку со своим любимым лакомством. Выругавшись, Фотийон схватил со стола подсвечник с горящей свечой и поджег листы.
Они уже догорали, когда Модест услышал, как за ним пришли. Он положил руку на рукоятку пистоли, взвел оба курка. Этот человек умел стрелять навскидку. Прямо из-под плаща. Так что вполне смог бы уложить двоих при удачном стечении обстоятельств. А так как Фотийон умел сохранять хладнокровие в опасных ситуациях, его врагам следовало бы соблюдать крайнюю осторожность и внимательность. Особенно, если они готовили что-то недоброе по отношению к Модесту.
Дверь открылась, в комнате появился старший капитан Варга. Он был один. Это показалось странным Фотийону.
– Добрый день, мессир Янко! – быстро проговорил Тадеуш. – Вы готовы? Простите, что без церемоний. Время не терпит.
«Он что, сам хочет меня положить, без чьей-либо помощи? Вот урод! Дорого же тебе встанет эта самонадеянность», – шпион был уже морально готов к смертельной схватке.
– Да, мессир Варга. Меня здесь больше ничего не держит. Вы пришли один? – любезно спросил Модест.
– Да нет! Все, кто охраняют резиденцию, пока останутся на своих постах. А внизу нас ждет двое моих капитанов и лейтенант. Лучшие мои воины. Самые искусные бойцы. Кстати, – Варга как-то странно окинул взглядом Драгана Янку, – оружие при вас?
– А что, не должно быть? – с вызовом произнес Фотийон. Старший капитан не обратил никакого внимания на тон этого мужчины, которого он должен был сопроводить в замок. Его голова была забита совершенно другими мыслями. И было ему не до выяснения причин явного недовольства, демонстрируемого Драганом.
– Наоборот. Если не взяли, то берите. Мало ли что? Странные дела сейчас творятся в баронстве, мессир Янко. Я должен отвести вас к барону, а на улице может быть небезопасно.
Модест совсем перестал что-либо понимать. Но недаром он был мастером своего дела. Он быстро смекнул, что похоже все-таки случилось чудо, и скороговоркой сказал:
– Тогда идем. Нечего здесь задерживаться. Барон не любит опозданий.
Через несколько минут после ухода мессиров Тадеуша Варги и Драгана Янки в пустую комнату зашел боец Особой гвардии. Он запер дверь, прислонил алебарду к стене. В центре комнаты солдат поставил стул и, вальяжно раскинувшись, расположился прямо на нем. Взведенную пистоль он держал в руке, в любой момент готовый пустить ее в дело. Гвардейцу приказали охранять помещение до прихода слуг, которых отправят за вещами мессира Янки в положенное время.