Крысиный принц
Шрифт:
По парку проходят несколько главных улиц с асфальтовым покрытием. Пол вприпрыжку перемахнул через Сойерс-Хилл. По ней, если идти на восток, можно попасть к зданию управления парком и полицейскому офису, расположенным на территории.
Но Пол бежит дальше через лес, к Королевской балетной школе – бывшей резиденции Георга Второго. Здесь тоже асфальт, но дорога становится намного уже. Маршрут у Пола отработан, и он никогда не изменяет его во время пробежки.
Помимо
Пробежав мимо комплекса балетной школы, Пол сходит с асфальта и сворачивает по грунтовой тропинке к Загонным прудам.
Два самых больших водоёма Ричмонд-парка разделены между собой узкой и длинной дамбой. На эту дамбу в те далёкие времена, когда не было Интернета и автобусов, загоняли оленей для королевской охоты. Сейчас по ней просто проходит пешеходная дорожка, с которой можно полюбоваться на пруды и вообразить себя благородным охотником или благородным оленем – кому что по душе.
По дорожке к прудам бежать становится тяжелее, из-под ног разлетаются камешки, иногда отдавая лёгкой болью сквозь мягкие подошвы кроссовок. Пол забегает на дамбу и на секунду останавливается, чтобы отдышаться.
В сумраке оба пруда выглядят магически. Воды не видно, но её присутствие угадывается в лёгком запахе тины и тихом покрякивании какой-то одинокой болотной птицы. Через едва различимую, светлую полоску дамбы таинственно переползают, словно сказочные морские чудища, волны сизого тумана.
Очарованный волшебством, Пол не может двинуться с места, боясь потревожить этот волшебный мир.
– Да-а, здорово! – подумалось ему. – Какая вокруг красо… Господи! Это ещё что такое?!
В густых клубах стелющегося тумана, прямо по центру дорожки через пруды, угадывается невысокая чёрная фигура. Пол замирает от страха.
– Что это такое? Может, пень? Сам ты пень! – обругал себя Пол. – Не было тут вчера никакого пня! И позавчера не было! Вообще нет тут никаких пней!
Бежать вперёд расхотелось. Однако нужно на что-то решиться – не стоять же тут до рассвета.
– Эй! – слабо пискнул он и не узнал свой голос. – Кто там?
Ответа не последовало. Пол нерешительно переминается с ноги на ногу. Эх, посветить бы! Жаль, фонарика нет или смартфона. Может, собака? Или олень? Точно, олень! Эта мысль вселяет в него уверенность и даже улыбку. Решив прогнать животное с дороги, он хлопает в ладоши.
– Пошёл отсюда! Брысь! – профессор свистит, машет руками, словно прогоняя кого-то, и два раза громко ударяет ладонями по коленям.
Никакой реакции. Вот незадача…
Превозмогая страх, Пол стал потихоньку, с остановками, приближаться к чёрному силуэту. Низкая, не выше четырёх футов, фигура высится над туманом, как призрак Снежной Королевы. Угадывается голова, широкие человеческие плечи, но почему он такой низкий и чёрный как смоль?
Пол подкрадывается к фигуре на расстояние около двадцати футов – ближе не рискует. Он долго всматривается сквозь сумерки и туман в мрачный силуэт, стараясь рассмотреть хоть что-нибудь. Тишину прерывает только уханье болотной птицы, что только усиливает нервное напряжение.
Внезапно Пол замирает, увидев что-то. Через секунду он испуганно взмахивает руками, приглушённо ахает и, развернувшись, сломя голову бежит от чёрной фигуры. Слава богу, до офиса полиции в парке рукой подать – четыре минуты быстрым бегом…
До офиса полиции Пол добежал за три с половиной минуты. Ещё через восемь минут «Воксхолл-Астра» с сержантом Ломаном, констеблем Бекером и испуганным Эвансом на борту с визгом остановился на парковке недалеко от Загонных прудов, со стороны Лон-Плантейшн. Белый автомобиль с оранжево-синими полосами по бокам и надписью «Столичная полиция» сверкает огнями сигнализации как новогодняя ёлка.
– Не волнуйтесь, мистер Эванс, сейчас мы во всём разберёмся, – высокий и жилистый Хантер Ломан поправил фуражку с шахматным красно-белым околышем. – Оставайтесь у машины, так безопасней. Пойдём, Джон, посмотрим, что там за чёрный упырь.
Джон Бекер криво усмехнулся и сплюнул. Констебль не любит, когда под конец смены возникают всякие неожиданности. Вот и сейчас он нутром чует, что добра от этого случая не жди. А так хочется снять ненавистную форму и пропустить бокальчик-другой холодного бархатного пивка! От предвкушения блаженства рот наполнился слюной, а в носу защекотали пузырьки ароматного хмеля. Джон вздохнул и выругался про себя.
Оставив машину, они двинулись к прудам, до которых по грунтовой дорожке около шестисот ярдов. Эванс нервно топчется у «воксхолла», но не выдерживает и бежит за полицейскими, держась чуть поодаль.
Идут молча. Слышится лишь шорох камней под ногами. Новый день вступает в права, понемногу растворяя сумерки в бледном утреннем свете. Пахнет сырой землёй и тиной. Туман по-прежнему низко стелется над водой и дамбой между прудами.
Конец ознакомительного фрагмента.