Крысиный Вор
Шрифт:
– Хвала Хиале, он все еще здесь, – тихо произнес Серебряный Лис. – Сейчас сдам тебя под охрану и пойду охотиться. Не беспокойся, этот рыжий из тех, кого люди зовут порядочными… Хотя интересный вопрос: помешает ли ему пресловутая порядочность взять да и присвоить чужое?
Девушка не успела спросить, что он имеет в виду, когда послышался сердитый дребезжащий голосок – как будто из-под этажерки с книгами:
– Истинная правда, ворюга он, тать, каких поискать, и особливо своих крысок берегите, ежели у кого есть, – хапнет и назад не отдаст!
Посетители
Лиса это ничуть не насторожило – значит, опасности нет. Он взял ее за руку и повел через зал. Ведьма заметила, что перед тремя ее однокашницами стоят две початые бутылки вина, а Марлодия опять завелась на свою любимую тему – о девственности и предрассудках. Их отделял от Кайдо столик, занятый провинциальным семейством, и на разболтавшихся барышень эти почтенные люди косились неодобрительно.
Рыжий поднял глаза от книги.
– Эй, Хантре, это госпожа Хеледика, родственница господина Тейзурга, – развязно и как будто с оттенком неприязни процедил Лис. – На нее напали, ей нужна охрана. Позаботься о ее безопасности.
– Понял. А ты кто такой?
– Не твоего ума дело.
После этой презрительной реплики демон развернулся, но вместо того, чтобы сразу направиться к выходу, остановился возле столика девушек:
– Барышни, какие же вы прелестные, натуральный розарий! А что вы там про девственность говорили? Ежели кто желает избавиться – к вашим услугам, готов оказать всяческую помощь самым наигалантнейшим образом!
До Флаченды не дошло, она тут была самая неиспорченная. Льняная ведьма Улинса опустила ресницы и жеманно протянула:
– А не находите ли, сударь, что вы произнесли вслух непристойность?
– Девственность – это тьфу! – перебила ее распалившаяся молочная ведьма. – Да кому она нужна?
– О, иногда она бывает востребована для некоторых ритуалов… Вот Хеледика не даст соврать. Вы разве не знаете, почему Хеледика ушла из своей песчаной деревни? Ее собирались принести в жертву, но она сбежала и попросила первых встречных на большой дороге, чтоб ее отымели. Те, понятное дело, не отказались, да и кто бы на их месте отказался! Потом ее догнали, но она уже не была девственницей и для жертвоприношения не годилась. Вы у нее спросите, пусть сама расскажет.
– Хеледика, это правда? – обрадованно всплеснула руками Марлодия. – Ты тоже?! Что же ты раньше молчала…
Песчаная ведьма окаменела. Когда демон заговорил, она шагнула к стулу, который уступил ей Кайдо – да так и застыла на месте.
Четверть часа назад она сочувствовала Серебряному Лису, которому не дают шанса доказать, что он изменился в лучшую сторону – но это было четверть часа назад. Сейчас она вполне понимала неизвестного мага, замуровавшего его в скальной ловушке на тысячу лет. Она бы и сама это трепло из Хиалы в скалу засадила!
Демон удалился, на прощанье куртуазно вильнув пышным лисьим хвостом. Кто-то из посетителей восторженно свистнул, кто-то зааплодировал: они решили, что хвост – часть карнавального костюма и обладатель приводит его в движение, дергая за незаметные веревочки.
– Если хотите, уйдем отсюда, – предложил Кайдо.
– Нет, незачем, – стряхнув оцепенение, Хеледика уселась за столик, ни на кого не глядя.
Если забиться в какой-нибудь угол, будет только хуже. Уж лучше брать пример с Эдмара, которому любой скандал нипочем.
Рыжий наемник устроился напротив. За мгновение перед тем рядом с ними как раз освободилось четыре стула: провинциальное семейство решительно поднялось и направилось вон, бросив недоеденные десерты. Это походило скорее на паническое бегство, чем на степенный исход отужинавших приличных людей из кондитерского заведения.
– Что случилось? – деловито осведомился Кайдо. – Кому послать мыслевесть?
– Господину Крелдону. Передайте, что на Хеледику напали в толпе, использовав пламень Анхады. И пусть принесут мой песок.
Его лицо стало сосредоточенным: он вел безмолвный разговор с главным безопасником Ложи. До чего же красивое лицо: черты изящные, точеные, при этом без всякой слащавости. А темно-карие глаза напоминают о весеннем Олосохаре в сумерках – и главное тут не цвет, а скорее те ощущения, которые появляются, когда в эти глаза смотришь.
– Коллега Крелдон отправил сюда вашу охрану. Его интересует, где и при каких обстоятельствах на вас напали.
Она вкратце рассказала. Кайдо передал информацию, после чего заметил:
– Здесь и сейчас я не улавливаю для вас угрозы. Скорее всего, вам удалось от них оторваться. А что это был за парень с хвостом? Похож на демона.
– Похож? – хмыкнула девушка.
Неспособность распознать с полной определенностью демона Хиалы – довольно странный изъян для видящего восемь из десяти.
– Мне так показалось, – неверно истолковав ее реакцию, пояснил наемник.
– Это и есть демон Хиалы. Приятель господина Эдмара, потому он и помог мне.
– Хеледика, а то, что этот, с хвостом, про тебя сказал – правда, что ли? – крикнула на весь зал Марлодия.
Она промолчала, а Кайдо негромко произнес:
– Правда или нет – не имеет значения. Важны ваши человеческие качества и поступки, а не то, с кем, где и когда вы переспали.
– Для многих это имеет первостепенное значение, – заметила Хеледика бесстрастным тоном, хотя внутри у нее снова что-то оцепенело. – Например, для людей, которые сидели за соседним столиком, а теперь ушли.
– Вы про этих? – По его лицу скользнула неприязненная гримаса. – Такие, как они, чувствуют себя в безопасности, если все вокруг живут по их правилам и никак иначе, меньшего им недостаточно. Тех, кто живет по-другому, они готовы отстреливать, отправлять в ссылку, сжигать живьем, побивать камнями или как минимум загонять в угнетенное состояние. Якобы во славу богов или из соображений нравственности, а на самом деле – ради собственного душевного комфорта.