Крысятник
Шрифт:
— Остынь, — грубовато сказал он. — И не скаль зубы — они мне не нравятся. Что у тебя в рукаве?
— Пусто, — неприязненно прошипел Малыш.
— А ты тряхни рукавами.
— На, смотри, — он старательно помахал руками.
«Лопатника» не было. Впрочем, для щипача такого класса это было не удивительно. Успел заныкать добычу куда-нибудь в штанину, а может, уже и от бумажника по дороге избавился, виртуоз…
— Я-то посмотрел, — сказал Чертанов. — Теперь твоя очередь.
Он перемотал пленку и включил воспроизведение. На
— Думаю, для следствия этого будет достаточно, — слукавил Чертанов и, поймав шальной взгляд Малыша, строго предупредил, отводя в сторону видеокамеру: — Не вздумай! Не хочу тебя огорчать, Малыш, но это срок. И теперь уже немалый. У тебя ведь рецидив.
— Послушай, начальник, — в голосе Малыша появились просительные нотки, — может быть, договоримся? — Чертанов медлил, упаковывая видеокамеру в футляр. — Начальник, ну не чурбан же ты, в натуре, должок за мной! Чего-нибудь надо от меня? Все сделаю!
— Хорошо, — после некоторого колебания произнес Чертанов, — я слышал, что ты с Репой в корешах ходишь? Устрой мне с ним встречу.
— Репа — человек правильный, с красноперым встречаться не станет! — отрезал Малыш. — Западло это.
— Ну, как знаешь, — равнодушно пожал плечом Чертанов и, надев ремешок видеокамеры на шею, вытащил наручники.
— Постой, начальник, — слегка отстранился Малыш. — Ну ты че, в натуре? По-хорошему, что ли, перетереть нельзя? Давай как-нибудь утрясем, чтоб все путем, а не халям-балам.
— Я свое слово сказал, — жестко произнес Чертанов.
— Ладно, устрою я тебе встречу, — вздохнул Малыш. — Только ты «ширман» — то с пальчиками сотри, — голос щипача проникновенно дрогнул.
— Слово дай, что не кинешь, — впился Чертанов строгим взглядом в лицо Малыша.
— Ну, бля буду! — бормотнул скороговоркой щипач.
— Не так, — усмехнулся Михаил Чертанов.
— Могилой матушкиной клянусь! — честно посмотрел Малыш в глаза опера.
— Не заливай, Малыш. Думаешь, я твое дело не листал? Из детдома ты.
— Все-то ты знаешь, гражданин начальник, — угрюмо отозвался щипач. Его лицо неожиданно застыло, и он, будто бы выдавливая из себя слова, произнес: — В рот меня… если кину!
Нарушение подобной клятвы равносильно смертному приговору. В глазах Чертанова вспыхнули победные огоньки.
— Годится. — Он перемотал пленку назад и нажал красную кнопку. — Смотри… Все! Теперь против тебя улик больше нет.
Из соседнего отдела, груженный пятью огромными пакетами, вышел тот самый полноватый дядька. Короткая дубленка все так же распахнута, и полы ее бестолково болтались по сторонам, задевая прохожих. Вид у него был необыкновенно счастливый, чувствовалось, что в универмаге он купил себе все для достойной жизни в сибирской глубинке. И, самое удивительное, что, скорее всего,
— И еще у меня к тебе имеется личная просьба, — продолжил Чертанов. — Пожалуйста, не откажи… отдай «лопатник» вот этому господину.
— Начальник, без куска хлеба оставляешь, я его честно заработал, — взмолился Малыш, но, натолкнувшись на суровый взгляд Чертанова, поджал губы. — Гражданин хороший, — крикнул Малыш в сторону удаляющегося толстяка. — Что же это вы своими кошельками-то разбрасываетесь?
— Это вы мне? — рассеянно прогудел «терпила», стрельнув недоуменным взглядом в Малыша.
— А кому же еще, как не вам? Здесь у нас чисто, аккуратно, миленькие старушки убирают, пупы надрывая, а вы тут своими бумажниками гадите. Стыдно! Да за такое, гражданин, вас могут и на Петровку отвести! — он лукаво покосился в сторону Чертанова.
— Мой бумажник? — изумился сибиряк. — Где?
— Да уж не в трубе!
Малыш нагнулся и поднял с пола объемистый «лопатник». На лице Чертанова невольно отобразилось недоумение — бумажник каким-то непостижимым образом перебрался в неприбранный, заваленный окурками, угол универмага. Поневоле поверишь тут во всякого рода мистику.
Толстяк непонимающе переводил взгляд с Чертанова на Малыша, торжественно застывших, словно в почетном карауле. И, только опознав протянутый бумажник, расцвел наивной, почти детской улыбкой.
— Ой, господи! И в самом деле! — Он всплеснул руками, и пакеты с шуршанием посыпались к его ногам. — А я ведь и не заметил по запарке!.. Даже не знаю, как вас благодарить. — Сибиряк поспешно выхватил из рук Малыша свой «лопатник» из темно-коричневой кожи. — Это надо же, какие честные люди встречаются!
Судя по выражению лица потерпевшего, сам он вряд ли бы стал возвращать найденный кошелек и, разумеется, считал коротышку настоящим простофилей.
Малыш горделиво приосанился:
— А у нас, уважаемый гость столицы, здесь все такие честные проживают!
Чертанов ждал, что при последних словах Малыш рассыплется мелким смехом, но он стойко выдержал несколько озадаченный взгляд толстяка и даже помог ему собрать оброненные пакеты.
Как только грузная фигура сибиряка затерялась в толпе, опер, усмехнувшись, спросил:
— Что-то ты его больно рьяно опекал. Уж не щипанул ли ты его часом напоследок?
— Обижаешь, гражданин начальник, — очень искренне возмутился карманник. Но, натолкнувшись на недоверчивый взгляд майора, чуток смешался: — Ну… разве что пару тысчонок позаимствовал. Так это ведь в качестве компенсации за перенесенные мной душевные муки. Разве от такого жмота благодарности дождешься?
Чертанов махнул рукой:
— Ладно, забыли. Лучше скажи, когда встреча?
— Тебя найдут, — просто сказал Малыш. — А вот когда и где, это не мне решать.