Крюк. Лабиринт
Шрифт:
Остальные Потерянные Мальчики во главе с Руфио собрались вокруг Дерева Никогда и наблюдали за ними. Они катались по земле от смеха и всякий раз, когда Питер пробегал мимо них, бросали в его адрес колкости (которые на самом деле отражали правду).
— Эй, увалень, догони автобус! — кричал Руфио, поддерживаемый со всех сторон взрывом смеха.
— Эй, в такой шкуре поместится еще кто-нибудь из вас! — надрывался другой.
Питер продолжал свое дело, стараясь не замечать их, вполне сознавая тот факт, что он и на самом деле выглядит забавно. Он продолжал бегать, потому что просто не знал, что еще можно делать в подобной ситуации. Если бы была хоть малейшая вероятность того, что Тинк была права и что таким способом можно
Он на мгновение закрыл глаза, представляя все это, и побежал в Осень с ее ковром осыпавшихся листьев, где он все время хоть один раз, но обязательно падал, а потом в Зиму с любопытными пингвинами, потом снова в Весну и так далее.
Когда ему наконец разрешили остановиться, он был где-то между Весной, Летом и смертельной усталостью. Не позволяя ему отдохнуть, Тинк спешно направила его к самодельным спортивным снарядам, сооруженным Потерянными Мальчиками. Старая одежда на Питере была уже изодрана в клочья. На нем висели жалкие остатки рубашки и смокинга. Жилет вообще куда-то исчез. А туфли сильно стоптались и запылились.
Тинк отправила его к перекладине, висевшей на веревках, которую с другой стороны уравновешивала корзина, в которой сидели мальчики. Поначалу там были только самые легкие, Ту Смолл и Лэтчбой, потом стали подсаживаться те, что покрупнее. Когда и этого стало недостаточно, туда начали подсыпать камни. Питер тянул перекладину вниз, но преуспел в этом упражнении не за счет силы мускулов, а за счет собственного веса. После дюжины попыток он оставил это занятие.
Оттуда его перевели к другому тренажеру. Веревка, привязанная к перекладине, фиксировалась на его лодыжках и затем тянулась к прочным плетям ядовитого плюща, спускавшимся прямо к лицу Питера. С помощью этой установки он должен был качать пресс, поднимая и опуская ноги. Но все его попытки хоть немного оторвать ноги от земли были абсолютно безуспешными. Питер хрюкал и натягивал веревку, но мышцы его живота были дряблыми, и он напрасно обливался потом. Если бы Тад Батт не удержал вовремя веревку, плющ свалился бы Питеру прямо на лицо.
Питер, отдуваясь, поплелся дальше. Жалкий и несчастный, он смотрел на своих соратников. «Знаю, я в отвратительной форме. Знаю, я старый и жирный. Знаю, что мне уже сорок. Я все это понимаю, — думал он. — Но как все эти ухищрения могут помочь мне вызволить детей?»
Покетс склонился над своей кепкой, как будто рассматривая ее.
— Единственный способ быть ребенком — это выглядеть, как ребенок, — ответил он серьезно.
Они нова поставили Питера на ноги и препроводили его к огромному пню, на который и толкнули самым бесцеремонным образом. От его прежнего одеяния остались лишь жалкие лохмотья. Окруженный Потерянными Мальчиками, он испытал новый прилив ужаса, опять вспомнив о книжке «Повелитель мух», но, как оказалось, они имели еще более дикие намерения. Сгрудившись около него, они принялись тузить его руками и кулаками, как бы имитируя массаж, меся и растирая до красноты его дряхлую плоть и резиновые мускулы, вновь вызывая приступы боли, с которыми он безуспешно боролся все это утро. Покончив с одной стороной, они перевернули его на другую и продолжили свое дело, припевая и выкрикивая что-то. Питер был уверен, что не вынесет этого. Сказать по секрету, он даже стал желать своей смерти.
«Из этого ничего не выйдет», — горестно говорил он сам себе. — «Ничего и никогда!»
Руфио подошел и пару раз дал ему по животу костяшками пальцев.
— Не слишком ли много ты ел в последнее время, а, мистер лже-Пэн? — съехидничал он.
Массаж закончился, и Потерянные Мальчики подняли Питера, как вареную макаронину, и осмотрели свою работу.
— Вот здесь надо бы подправить, — сказал Тад Батт, стоя руки-в-боки. И его грубовато-добродушное румяное лицо расплылось в широкой, обнажившей все зубы, улыбке.
— Он все еще выглядит не так, как надо, — нахмурился Доунт Аск.
Покетс, Лэтчбой, Эйс и Ноу Нэп подошли поближе. Затем подполз Ту Смолл. Он протянул руку и всей пятерней вцепился Питеру в волосы на груди. Потерянные Мальчики смотрели друг на друга. Нескрываемая радость вперемежку с изумлением поблескивала в их глазах. Ноу Нэп почесался, как горилла, вызвав приступ веселья у остальных.
Буквально через минуту Доунт Аск принес таз с дымящейся мыльной пеной. Эйс шел за ним со сдвинутой на затылок шляпой и нес в руках огромный острый нож. Глаза у Питера расширились. Он, попятившись, соскочил с пня и попытался удрать. Но мальчишки схватили его и повалили наземь. Лежа со скрученными и связанными для безопасности руками и ногами, Питер решил, что, если повернет свой торс против лезвия ножа, то будет еще хуже. И поэтому он лежал довольно тихо, а Эйс аккуратно сбривал ему волосы на теле, спереди и сзади, затем на руках и ногах, пока наконец Питер не оказался довольно чисто выбритым с головы до ног.
Одетый теперь только в трусы, он стоял и смотрел на свое гладкое розовокожее тело и не верил своим глазам. Он считал, что волосы покрывали довольно значительную часть его тела. И теперь без них он казался еще массивнее.
Потерянные Мальчики стояли вокруг и критически осматривали его, кивая головами в знак одобрения. Вновь появился Руфио. Он без комментариев взглянул на Питера. Тинк сновала туда-сюда, оценивая его со всех точек зрения.
Вдруг Покетс зашептал что-то всем остальным. По своему опыту Питер знал, что ничего хорошего это не сулит, и попытался глазами отыскать лазейку среди них, чтобы в случае чего дать деру. Но на него снова насели, скрутили по рукам и ногам, а потом стали красками разрисовывать его тело какими-то воинственными полосами, загогулинами и жуткими рожами так, чтобы он больше походил на всех них. Таким образом они замаскировали последние следы, указывавшие на то, кем и чем он был еще недавно, и постарались отыскать признаки прежнего Пэна, спрятанного где-то внутри этого тела.
Когда и с этим было покончено, они снова отодвинулись на шаг назад. С минуту никто не проронил ни слова. Потом Покетс тихо сказал:
— Давай посмотрим, можешь ли ты все-таки летать, Питер.
С песнями и дикими плясками они препроводили его через весеннюю поляну по краю Зимы к скале. На краю ее была сооружена гигантская рогатка. Она была сделана из дерева и веревок, к которым был привязан кожаный мешок. В него-то в итоге и затолкали Питера.
— Погодите, нет, это не поможет! — протестовал он с расширенными от ужаса глазами.
Покетс и Эйс подошли к краю скалы и посмотрели вниз. Там, рядом с грязной лужей стоял один из Потерянных Мальчиков и держал руку на своего рода рубильнике, который приводил в действие это чудовищное устройство. Светлые волосы аккуратно спускались из-под его шляпы к плечам. Эйс поднял свой бинокль и крикнул Покетсу расстояние, а тот записал его мелом на маленькой доске. Несколько человек заспорили было, но согласие было вскоре достигнуто. Эйс поднял руку и дал сигнал.
Питер услыхал, как повернули рычаг, и механизм заработал. Он почувствовал, как мешок стал оттягиваться назад между массивными концами рогатки. Натяжение веревок становилось все сильнее. Клацали зубцы храпового механизма.
Питер не мог говорить. Он чуть дышал. Его парализовал страх. «Они не собираются делать это, — уверял он сам себя.
— Все это делается понарошку. Это смешно! И невероятно опасно! »
Рядом появилась Тинк, критически осматривая его:
— Все, что тебе нужно — это одна счастливая мысль, Питер. Только одна. И она заставит тебя взлететь.
Питер глотнул воздух.
— Забери меня отсюда, Тинк!
— Одна счастливая мысль, — настаивала она.
— Если бы меня избавили от этой рогатки, я был бы счастлив! до экстаза, на самом деле!