Крюк

Брукс Терри

Хук был доволен. Сми потратил несколько часов, чтобы привести все в порядок, но дело стоило того.

В этот день капитан был в ударе. Он принял твердое решение осуществить свой план, и это придавало ему непоколебимую уверенность в себе. Он стоял в ожидании у двери, сцепив руки за спиной и с выражением благосклонности на лице. Если дети Пэна поддадутся ему — это будет замечательно. Если они полюбят капитана Хука — это будет просто восхитительно. Самое главное, что все это хитро придумано.

Хук улыбнулся еще шире, когда Сми ввел детей в комнату. Капитанские костлявые скулы покрыл румянец воодушевления.

— Доброе утро, дети! — чересчур горячо поприветствовал он их, стараясь не очень размахивать своим крюком. — Присаживайтесь вон там.

Сми провел дорогих крошек через комнату к тому месту, где стояли специально приготовленные для них парты со стульями. Напротив них стоял обрамленный позолотой ореховый письменный стол Хука. Когда дети проходили через комнату, Хук не мог не заметить их неподдельный интерес к макету Страны Никогда. Подбородок Мэгги едва возвышался над партой, зато Джек сидел почти согнувшись. Было видно, что оба они чувствовали себя сейчас не в своей тарелке.

Хук подошел и встал у меловой доски, которая прежде хранилась на одном из его складов. Это была двусторонняя доска, поворачивавшаяся на гвоздиках. На той стороне доски, которая была повернута к детям, ничего не было.

— Вы знаете, дети, для чего вы находитесь здесь? — заботливо спросил Хук.

Они покачали головами.

— Вы находитесь здесь для того, чтобы посещать школу, — заявил он.

— Какую еще школу? — с подозрением в голосе спросила Мэгги.

Хук распрямился.

— Школу жизни, моя дорогая, — торжественно ответил он. Затем он предостерегающе поднял свой крюк. — Отныне и впредь, если вы хотите сказать что-то, вы должны поднять руку.

— Вы не учитель! — с вызовом сказала Мэгги.

Сми стукнул линейкой по краю парты так, что Мэгги подскочила. Хук кротко улыбнулся.

— Прошу соблюдать порядок. Ты ведь не хочешь, детка, чтобы я задержал тебя после урока, не так ли? Это может быть очень неприятно.

Он опять вернулся к доске, резко крутанул ее и установил другой стороной.

Джек и Мэгги взглянули на нее и увидели надпись:

ПОЧЕМУ РОДИТЕЛИ НЕНАВИДЯТ СВОИХ ДЕТЕЙ

Хук снова повернулся к ним.

— А теперь прошу внимания, дети. Сегодня у нас много материала. Тема нашего занятия: «Почему родители ненавидят своих детей».

Когда он на минуту отвернулся к доске, Мэгги наклонилась к Джеку и прошептала:

— Родители НЕ ненавидят своих детей!

Уголками глаз Хук наблюдал за мальчиком, который, казалось, был гораздо менее уверен в этом, чем его сестра. Он прошептал что-то в ответ. Хук не смог расслышать, что именно, да это было и ненужно, судя по реакции Мэгги.

— Нет! — сердито настаивала она. Казалось, она судорожно пыталась вспомнить что-нибудь в качестве доказательства своей правоты, но лишь торопливо воскликнула:

— Разве мама не читает нам каждый вечер сказки?

Хук медленно повернулся, все еще сохраняя улыбку на лице, и указал на Мэгги.

— Ты, умничка на первой парте, ты не согласна с мнением класса? — Он повел рукой, как будто в комнате помимо их двоих сидел на самом деле целый класс, желавший узнать, что хочет сказать Мэгги. Девочка побледнела, но сказала громко и решительно:

— Я говорю, что мама читает нам сказки каждый вечер, потому что она очень любит нас.

Хук изобразил удивление на своем лице.

— Любит вас? — повторил он за ней с сомнением и со знанием дела глянул на своего помощника. — Это слово на букву «л», не так ли, Сми?

Сми неодобрительно покачал головой. Хук подошел поближе и встал перед детьми, затем медленно провел своим крюком точно по середине парты.

— Любит? Нет, я думаю, не любит. Она читает вам для того, чтобы одурманить и убаюкать вас. Чтобы она могла посидеть хоть минутки три одна, без вас и ваших нескончаемых, повторяющихся изо дня в день, надоедливых требований! — Хук задрал голову и, кривляясь, нудным, противным голосом стал изображать их: — А он берет мою игрушку! Она спрятала моего медвежонка! Дай мне петушка! Я хочу пи-пи! Я хочу встать! Хочу, хочу, хочу — я, я, я, мое, мое, мое! Сейчас, сейчас, сейчас! — Он понизил голос. — Мама и папа должны выслушивать все это весь день напролет и они НЕНАВИДЯТ это! Они рассказывают вам сказки, чтобы вы наконец ЗАТКНУЛИСЬ!

У Мэгги задрожали губы.

— Это не правда! — сказала она и добавила тихо, — Вы лжете!

Хук на мгновение отступил, скрестив руку и крюк на груди.

— Я? Лгу? Никогда! — Он ослепительно и уверенно улыбнулся. — Правда всегда горька, моя дорогая!

Он посмотрел на детей с трагическим смирением.

До того, как вы появились на свет, они бывало не спали всю ночь и вместе встречали рассвет. Потом они спали до полудня. Они делали глупости, не известно зачем. Они громко смеялись, играли в разные игры и пели всякие песни. Теперь они ничего этого не делают. Разве не так? — Он помолчал. — До того, как вы родились, — вздохнул он протяжно, — они были настолько счастливее. — Хук взглянул на Сми. — Я прав?

— Счастливы, как камбала на дне моря, капитан, — согласился Сми.

Дети содрогнулись, признавая возможную правоту этих слов. Хук был чрезвычайно доволен.

— Неужели вы не видите, что вы принесли им? — продолжал он умоляющим тоном. — Из-за вас они узнали, что такое ответственность! Вы заставили папу и маму вырасти! Как могут они любить вас за это?

Стук в дверь прервал их «беседу». Хук пробурчал что-то себе под нос. Из-за двери спешно выглянула голова Тиклса.

— Капитан? — с некоторым сомнением в голосе произнес он.

— Да, в чем дело Тиклс? — Сми подбежал к Хуку и прошептал что-то на ухо. — Очень хорошо! — прогремел Хук. — Так, в чем дело, Тиклс? Пират весь съежился.

— Капитан, пора расстреливать смертников!

Хук вытолкнул его за дверь, и раскрыв ее настежь, скомандовал: «Огонь!»

Откуда-то снаружи послышался пушечный выстрел, и затем все опять стихло. Джек неподвижно сидел на стуле, Мэгги зажмурила глаза.

Тиклс попытался опять просочиться в дверь и напоролся прямо на Хука. Они столкнулись животами и посмотрели друг на друга.