Ксандер
Шрифт:
— Чокнутый придурок?
— Лучше сказать нетерпимый.
— К чему? К шуткам? — фыркает Стелла.
— Он всегда был серьезным с самого детства. Как и твой дедушка.
При упоминании дедушки, в машине на мгновение наступает тишина. Он пропал десять лет назад. Никто до сих пор не знает, что с ним случилось. Дед с дядей Део открыл магазин автозапчастей в центре города — семейный бизнес. Теперь всем управляют лишь дядя Део и ленивый кузен Стеллы Майк. По правде говоря, Стелла сомневается, что Майк реально помогает, учитывая, что он на два года
— Жаль, что мне нельзя с тобой, — говорит Стелла, гримасничая от осознания того, что придется торчать с этим ослом все время. Девять дней будут отстойными.
— Ну, и кто из нас боится разлуки? Может, и тебя записать на прием к Стивену? — усмехается мама, бросая на Стеллу быстрый взгляд и поднимая бровь.
— Нет! — смеется девушка, — просто… я буду скучать по тебе. Жду кучу фотографий. Наверняка, на Мальдивах красиво.
— Разумеется, я буду писать тебе каждый день. — над центральной консолью авто мама берет Стеллу за руку и нежно сжимает ее. Эта женщина может быть властной, чрезмерно заботливой и, безусловно, настоящей занозой в заднице, но она лучшая подруга Стеллы.
Чувствуя спокойствие, девушка откидывается на спинку кожаного сиденья, готовясь к долгой поездке в центр города, навстречу ожидающему ее несчастью. Всего девять дней. Насколько все будет плохо?
2
По мере приближения к центру города, вдоль выбеленной солнцем ухабистой улицы появляются втиснутые рядом друг с другом кирпичные здания, покрытые вековым толстым слоем смога — все в точности так, как помнит Стелла. Полностью лишено жизни и цвета. Угнетающе.
Теперь Стелла понимает, почему мать стала настолько ценить красоту и искусство после восемнадцати лет жизни в этой мрачной серой кирпичной адской дыре. Возможно, именно поэтому она отказывается приезжать сюда. Всегда. В последний раз Стелла была здесь с мамой лет десять назад, до того, как пропал дедушка. С тех пор дядя и двоюродный брат обычно сами наведываются к ним на праздники.
Свернув с главной дороги, мать Стеллы маневрирует на серебристой спортивной машине по узкому переулку и паркуется на маленькой стоянке позади магазина.
На фасаде магазина ржавая старая вывеска «Автозапчасти Ринальди», уродливые металлические ворота гаража и несколько прямоугольных окон, затуманенных временем, смогом и пылью. Задняя часть здания, с шаткой старой пожарной лестницей, лишь немного опрятнее.
***
— Проклятие. Ключи забыла, — ругается мать Стеллы, стоя у черного входа и роясь в кожаной сумочке кремового цвета. Затем достает телефон и сердито нажимает пальцем на экран, пока Стелла вытаскивает чемодан из багажника. Обе одновременно поднимают взгляд, услышав, как в приоткрытом окне третьего этажа звонит телефон дяди.
Он не берет трубку.
— Део!!
— Зачем? Что ты хочешь сделать? — Стелла с любопытством наблюдает, как мать снимает кремовый твидовый пиджак, аккуратно складывает его и кладет на водительское сиденье.
— То, чем занимаюсь с тех пор, как научилась ходить.
Стелла протягивает ей толстовку и смеется, наблюдая, как мать обматывает черную кофту вокруг бедер и завязывает рукава вокруг талии, решительно поджав чересчур пухлые губы.
— Стой здесь, — указывает она Стелле и, пошатываясь на своих шпильках, направляется к короткой цепи, свисающей с пожарной лестницы.
Догадавшись о плане мамы, Стелла резко втягивает воздух, беспокоясь, что та растянет лодыжку. Однако женщина безупречно подпрыгивает на каблуках и хватает цепь. По всей видимости, в детстве она проделывала подобное тысячу раз.
Не в силах сдержать смех при виде этого нелепого зрелища, Стелла смотрит, как мама поднимается по пожарной лестнице и распахивает окно, где храпит дядя.
— Део! Бесполезный кусок дерьма! До сих пор спишь? Спускайся вниз, черт возьми и открой гребаную дверь! Ты же знал, что я привезу Стеллу сегодня утром!
— Ради всего святого, Сильви! Сейчас ведь субботнее утро, мать твою! У тебя есть собственный хренов ключ! — доносится из окна сонный голос дяди.
— У меня нет времени на твои нотации, Део! Открой чертову дверь! Хотя… Забей. Сама открою. — мама пролезает в окно дядиной комнаты и исчезает из виду. Через несколько секунд дверь черного входа отпирается и распахивается настежь.
— Входи. А мне пора. Поцелуй меня, — мать обнимает Стеллу и прижимается губами к ее щеке, оставляя розовый глянцевый след.
— Повеселись там, ладно? — Стелла крепче обнимает мать, не желая отпускать ее.
— Ты ведь знаешь, что я так и сделаю. Позвоню тебе, когда приземлюсь.
— Хорошо, — драматично вздыхает девушка, убирая руки. Когда мать возвращается к машине, Стелла зовет ее: — Мам! Подожди! Моя толстовка!
Мать опускает взгляд на свою талию и смеется. Кремовая твидовая юбка выглядит безупречно, когда Сильви развязывает черные рукава толстовки и бросает ту обратно Стелле.
— Люблю тебя. Увидимся через две недели! — машет мама, садясь за руль.
— Я тоже тебя люблю, мам! Береги себя и хорошего полета!
— Господи, твоя мать такая шумная, — зевает дядя Стеллы, шаркая за ее спиной в грязной белой майке, боксерах и фланелевом халате. Почесывая грудь, он смотрит сонным тяжелым взглядом через плечо Стеллы. Они вместе машут на прощание Сильви, когда ее машина отъезжает в переулок.
Как только авто исчезает из виду, Део кряхтит, хватает ручку чемодана Стеллы и тащит его через магазин и вверх по лестнице. Стелла следует за дядей, чувствуя ностальгию, и молча осматривает обстановку, которую не видела целую вечность.