Ксенофоб
Шрифт:
Поэтому господин или, правильнее, мистер Теодор Лестарк очень сильно заинтересовал меня. Я вытащил конверт с чеками из кармана и вскрыл его. Да, не обманул бухгалтер, сумма, выписанная на мое имя, была с четырьмя нулями, и первая цифра была не единица, как и в сумме, выписанной на предъявителя во втором чеке. Айа могла считать себя состоятельной гражданкой — на небольшой домик в приличном квартале вполне хватит и даже еще останется... нужно только выправить разрешение на проживание, но не думаю, что это станет проблемой.
Погода словно бы подчинилась всеобщему ликованию, раздухарилась, разыгралась яркими цветами.
Мы подъехали к дворцовым воротам. Константин Платонович, перенеся столицу в Фридрихсград, не стал уподобляться предкам и устроил императорский дворец достаточно скромно, взяв за основу свой же бывший особняк, располагавшийся на границе с парком, и просто расширив его за счет этого самого парка. Даже бывший дворец великого князя был богаче отделан и занимал большую площадь. Зато новый дворец строился в рекордные сроки и был расположен почти в самом центре города, с видом на собор и купола посольств. Дворец был поделен для удобства на несколько частей, правда, почти везде еще велись строительные работы, и только пару корпусов уже закончили полностью, включая внутреннюю отделку.
Женское крыло дворца отстроили в первую очередь. Оно занимало несколько соседних корпусов, примыкающих к центральному крылу. Белла не любила мелочиться, а Костас потакал матери наследника во всем.
Грету тут хорошо знали, и мне даже не пришлось демонстрировать императорский перстень — благо он вновь был при мне, — чтобы нас пропустили в покои императрицы.
Внутри все было обставлено по-современному. Тут и там электропровода свисали со стен — электричеству здесь уделяли особое внимание, повсюду сновали люди, и каждый был при деле, постоянно дребезжали вызовы в стационарных переговорниках. Жизнь кипела.
Мы проходили комнату за комнатой, несколько раз нас останавливали с проверками, но быстро отпускали, и мы шли дальше, пока не добрались до личной половины императрицы.
Здесь народу было поменьше, как и охраны, и все приветствовали Грету — она явно считалась в этом обществе не последним человеком.
В одной из комнат я поневоле задержался, разглядывая странную деревянную конструкцию размером почти до потолка. Сама конструкция больше всего напоминала кукольный домик, только в натуральную величину и состоящий из одних лишь спальных мест. Прямоугольной формы сооружение было разделено на шесть отсеков-постелей в два яруса. На верхние ярусы вели приставные лестницы. Каждый отсек был совершенно независимым от соседних. Итак, четыре места вдоль — две сверху и два снизу, и два места поперек — по одному на каждом ярусе. Все сооружение было выполнено в классическом викторианском стиле, из натурального массивного дерева, со множеством резных узоров и завитушек. Каждый отсек при желании можно было изнутри или снаружи прикрыть столь же симпатично украшенной дверцей. Две из шести ячеек были в данный момент закрыты.
— Спальня для горничных и нянек, — пояснила Грета, не сразу понявшая причину моей задержки. — Удобно и рационально! Вот что эти бритты умеют делать — так это уплотнять людей, место экономят, у них-то, говорят, домики все больше мелкие, не повернуться...
— И что, горничные прямо тут и спят?
— А где же еще? — удивилась эмансипе. — Сейчас, как детишки во дворце появились, дел много, не каждый день домой могут отлучиться, так тут отдыхают вне смены, сил набираются, а некоторые и живут здесь — экономят на квартире. Много ли нам надо, скромным барышням, преданным империи? Кусок хлеба, да клочок соломы на полу в углу...
Грета своим сытым и довольным видом явно опровергала собственные же слова, но я спорить не стал. Комнату мы миновали, я же зацепился за другую часть фразы, только что услышанной:
— Дети? Разве их несколько?
Белла родила в срок, и родила она мальчика — наследника империи. Об этом знали все: на центральную площадь выкатили сотню бочек с вином, там же рядом на вертелах крутились поросята — все за счет императора, а вечерами не переставая взлетали в небо фейерверки. Вдобавок Костас ради столь важного события отменил все налоги на месяц.
Сейчас ребенку должно было исполниться уже несколько месяцев, и о нем, конечно, заботилась не только Белла. Масса мамок и нянек обслуживали наследника престола.
— Царевича решено растить в достойном его статуса круге ровесников, дабы с самого детства он мог проявить ценные качества и заслужить авторитет будущих вассалов, — степенно пояснила Грета. — Конкурс, скажу по секрету, огромный. Каждый так и норовит пристроить своего отпрыска рядом с наследником. Но это правильно. Будущему правителю нужны надежные люди, и узнать он их должен с самого детства, чтобы изучить своих соратников целиком и полностью, знать все их сильные и слабые стороны.
Я был с ней согласен. Если наследник и получит пару тумаков от своих товарищей, это только пойдет ему на пользу, придаст уважения, сделает менее избалованным. Но это в будущем, сейчас же ребенок еще слишком мал, едва начал ползать.
— Мы пришли. — Грета остановилась перед соседней широкой дверью, которую охраняли два высоченных риттер-гвардейца, выглядевших весьма внушительно — во внутреннюю службу традиционно отбирали самых крупных риттеров. — Не забудьте, Бреннер, что ваши прежние отношения с императрицей сейчас неуместны. Будьте почтительны, не заставляйте вашу повелительницу потерять лицо.
Я хотел было хмыкнуть, но сдержался. Актриса театра Белла Лямур высоко взлетела, но изменился ли ее характер авантюристки? В этом я сомневался, вспоминая нашу не столь давнюю встречу в посольстве фогелей. Но и Грета права, здесь во дворце — царстве условностей, я не имел права на фамильярность.
Дверь отворилась, и чей-то голос торжественно объявил:
— Фройляйн Липпе и господин Бреннер!
Мне оставалось только шагнуть вперед и согнуться в самом элегантном поклоне, на который я был способен. Эмансипе присела рядом в книксене, хотя в галифе это смотрелось весьма необычно.
— Святые грешники, Кирилл Бенедиктович, Грета, заходите же скорее!
Я поднял взгляд. Мне навстречу шагнула императрица, лукаво улыбаясь. В покоях помимо нее находилась еще одна дама, лица ее я не видел, и несколько детишек, среди которых богатырским телосложением и курчавыми золотистыми волосами выделялся младенец — наследник престола. Он ползал по залу, хватая и тут же отбрасывая в стороны разнообразные игрушки.
Еще несколько детей играли на полу — только мальчики, все примерно одного возраста — от пары месяцев до года, но наследник был самым крупным среди ровесников.