Ксенолог с пересадочной станции
Шрифт:
— Кстати, если вспоминать тех мальчиков-дракончиков, с которыми ты развлекалась почти неделю, то зашла бы ты к Отшельнику, вы с ним собирались о чём-то таком поговорить, а ты носу не кажешь. Нехорошо. Уважь старика.
Уй. Забыла. И ведь сколько дней мучилась изыскивая повод, а надо было всего лишь собственную дырявую память подлатать.
— Почему старика? Нет, наш Отшельник конечно не мальчишка, как те мои приятели, но и не старик. Он довольно активный и не такой уж громадный, каким бы мог быть, если учесть, что драконы растут всю жизнь.
— Глупый котёнок. Ну не надо же всё воспринимать так буквально. В глубокой древности драконы действительно не могли управлять увеличением размеров собственного тела и разрастались
— Дракон-покровитель? А у нас его считают просто наладчиком, — осторожно заметила я.
— Разумеется, эта часть его деятельности, а точнее даже недеяния, если уж выражаться в соответствии с солеранским миропониманием, громко не афишируется. Кто сам понял, тот понял. И молчит. Мы с тобой друг друга поняли, ребёнок?
Я покивала. Чего уж тут не понять. Дракон-покровитель. Старейший, как его пару раз называли, проговорившись, мои приятели. Надо же.
— Слушай, а на Земле, есть такие Покровители?
— Нет. Точнее были когда-то. У нас даже кое-где сохранились легенды о мудрых ящерах, давших человечеству письменность и научивших его многому полезному. Но потом пришли другие, кто именно драконы так и не признались и подозреваю, что из-за того, что эта раса до сих пор существует и занимает заметное место в галактическом сообществе, что там между ними произошло толком неизвестно, но драконы тогда сдали позиции. А те немногие, кто не смог или не захотел уходить, так и жили до естественной старости и окаменения. Их последнее пристанище можно отследить по топонимическим ориентирам.
Тут мы опять вдаёмся в сферу предположений, и на эту тему папа может рассуждать часами, строя теории о том, как оно было на самом деле.
Конечно же, к Отшельнику я помчалась немедленно, как только устроила отца в собственной комнате. Дракон не спал, полулежал на широком диване в гостевой, вдыхал пар из широкой чаши, в которой булькала зеленовато-коричневая жидкость, и выпускал дым из ноздрей. Курил.
— Ну, забыла я, забыла, о том, что собиралась о чём-то поговорить, — начала я виниться прямо с порога.
— Маленькая, — согласился дракон, как будто это всё и объясняло и извиняло. Выдохнул дым и клубы его, тяжело опустившись вниз, поплыли над полом.
— Я так понимаю, что я тебе нужна, чтобы было с кем обсудить результаты этой так называемой инспекции, — я плюхнулась на диван напротив. Не просто же так он меня позвал именно сейчас.
— Я же тебе уже объяснял, — немного укоризненно начал Отшельник в ответ на сарказм, который я не смогла удержать при себе, — что молодые мало чего понимают, зато многое замечают, а для того, чтобы сделать правильные выводы существуют старики.
— Вроде тебя, — уточнила я.
— Вроде меня, — согласился он. — И я хотел бы услышать от тебя рассказ о твоих сородичах.
— Зачем?
— Молодые мало чего понимают, зато многое замечают, а для того, чтобы сделать правильные выводы существуют старики, — он вновь повторил свою философскую сентенцию и повелительно добавил. — Рассказывай.
— Сначала объясни, что это у вас за странные церемонии и почему они к тебе сюда даже не зашли, — заупрямилась я. К тому же именно на эту тему Отшельник задолжал мне свой рассказ. Он тяжело вздохнул, досадуя на мою недогадливость — очередные дымные клубы опустились к полу.
— Ты мне расскажешь о моих молодых сородичах, а я сделаю вывод о том, годится ли кто из них мне в ученики. То, что все они отказались напрямую встречаться со мной — это заявка на именно такой вариант развития событий. Как и то, что они постоянно и добровольно всё время крутились рядом с тобой, позволяя узнать себя с разных сторон.
Вот это оборот! Значит, Отшельник намерен использовать
В любом случае, драконий выбор — это драконье дело.
15
Тот разговор и для меня имел значительные последствия. Пересказав всю эту историю ещё раз внимательному слушателю, я смогла отпустить её от себя, а отпустив, заняться личными делами и проблемами. Вот, к примеру, давно собиралась договориться сама с собой. Точнее с собственным хвостом и ушами. Да-да, временами непослушные уши тоже осложняют жизнь. К примеру, стоит только прислушаться к постороннему разговору, как они тут же разворачиваются в нужную сторону. Никакой конспирации. Итак, находим свои детские учебники и проходим всё заново по программе: расслабиться, сосредоточиться на себе и собственном теле, прочувствовать его от кончиков пальцев до кончика хвоста, теперь подвигать им из стороны в сторону, переложить за левое плечо, за правое. Тут, как всегда не вовремя, открылась дверь, и вся моя сосредоточенность рухнула в пропасть, а осколки её осели раздражением на лице. Вошедший в комнату Мика, которого я уже пару дней как внесла в память Домового в качестве «хозяина второго порядка», мельком глянул на учебник, так и продолжавший висеть на настенном экране, на моё недовольное лицо, и бросил:
— Это делается совсем не так.
— Что, есть какие-то суперспециальные тренировки не для простых смертных? — разочарованно протянула я.
— Да нет, что ты, — Мика опустился рядом и привалился ко мне тёплым боком. — Всё намного сложнее и проще одновременно. Не тренировки, а постоянные попытки практического использования дополнительных частей тела помогут ими как следует овладеть.
— У тебя получилось?
В ответ он наклонил сначала одно ухо, потом другое, потом скрестил их над головой. Красноречиво. У меня немедленно потянулись руки к длинным мягким ушкам, и стоит ли упоминать, что именно с этого обычно начиналось безобразие? Если учесть, что наши отношения в последнее время всё больше напоминали затянувшиеся эротические каникулы? И тактичный Домовой только после того, как мы закончили заниматься глупостями, сообщил, что для нас пришли письма с Земли. Целых два, зато почти одинаковые, разница была только в той строчке, где вписано имя. Официальное приглашение…, бла-бла-бла, для дачи свидетельских показаний по делу…, трым-пым-пым, явиться сроком не позднее…, трам-пам-пам. В общем как раз на то время, на которое выпадает мой стремительно приближающийся отпуск. Мы переглянулись.
— Не нравится мне это, — Микино хорошее настроение как в чёрную дыру провалилось. — Мы уже всё что могли, рассказали местным. И даже показали, и даже отловили одного диверсанта. А больше всего мне не нравится, что для этой, в общем-то, стандартной процедуры, мы должны возвращаться на планету.
— Мало ли, — попыталась я его утешить. — Может, как это у них говорится, «открылись новые обстоятельства» и дело вышло за масштабы нашей станционной СБ.
— Может быть, — он зябко передёрнул плечами. — Но мне оно всё равно не нравится.