Ксенос и фобос
Шрифт:
За годы и годы медленной реформы (а чем больше аппарат, тем труднее его модернизировать) спецназ уже показал свои качества. Прибалтика, Молдавия, Средняя Азия, Кавказ - везде они были первыми, и возникавшие очаги напряженности гасились малой кровью. Вернее, так: гасились кровью - но малой.
Полковник Кириенко лежал на койке, распустив ремни амуниции и скинув обувь. Он не спал, хотя поспать было необходимо. Он не спал по-настоящему уже две недели, с того момента, как дочь не вернулась со свидания. Вернее, она дошла до дома, и он даже слышал ее голос на лестнице.
"Эх, Ирина!"- он помотал головой по жесткой быстро нагревшейся подушке. Единственный ребенок. Любимая дочка, которой многое прощалось. Настолько многое... Ну, почему он тогда не вышел к ней? Почему не затащил силком? Мало ли что там могло быть. Не зря же пришлось уже один раз оформлять академический отпуск по состоянию здоровья, когда он дочку сам, силком, увез в закрытый наркологический санаторий. Ох, и кричала она тогда на него. Ох, и ненавидела. Но потом, вроде, опять успокоилась...
Кириенко после ее внезапной пропажи пустил в ход все свои связи, он поднял на ноги всю агентуру, он до сих пор надеялся, что она где-то близко, что она еще жива. Потому что время, вот оно, потому что все надо делать быстро. И плевать ему было, что никого из пропавших, из тех, кто по заявлениям, пока не нашли. Он искал не всех - свою единственную дочь.
Ревун прозвучал как всегда неожиданно.
По коридорам топали тяжелыми ботинками спецназовцы, забегали в оружейку, получали оружие и патроны, тут же заряжали, пробегали дальше. Через полчаса в большом туристическом автобусе с затемненными окнами спецназ получал задание:
– Внимание! Объект - Кислотный завод. Входим через Вторчермет. Группа первая - Иванов.
– Я!
– Все твои с тобой. Задача: обезвредить охрану Вторчермета, прикрыть проход второй группы на территорию завода. После того, как они переберутся через ограду, присоединиться к ним. Позывной - Альфа.
– Есть!
– Группа два - Кузькин.
– Я!
– И его мать...,- отчетливо прозвучало сзади под общий хохот.
– Мужики, ну вы уже достали, ей-богу. На задание идем, не на учебу, мать вашу!- обернулся обиженно Кузькин, и все опять покатились с хохоту.
Командир сделал паузу, приподнял ладонь, успокаивая бойцов.
– Тишина. Дело серьезное, мужики, не учеба - честно говорю.
– Наконец-то. А то разжирели тут уже...
– Кто сказал - разжирели? Лежнев? После выполнения задания - два наряда вне очереди.
– Есть два наряда!
– И спарринг.
– За что, товарищ майор?
– За "за что", боец.
– Есть, спарринг.
Теперь все сидели молча и слушали указания.
– Вторая группа под прикрытием ивановских ребят преодолевает ограду и рассредоточивается вдоль нее. После подхода первой группы создаются парные патрули и идет зачистка местности. Шумная зачистка, с топотом и стрельбой. Чтобы, как зайцев, всех гнали перед собой! Ясно?
– Так точно!
– Позывной - Бета.
– Есть!
– Группа три. Старший - прапорщик Мартичук,- майор уважительно назвал по званию только одного, опытнейшего и умелого.- Твой позывной - Захват. Понял, Степан?
– Понятно, товарищ майор, не впервой, - степенно прогудел огромный шкафообразный старослужащий.
– В третьей группе - боец Кириенко. Он доведет нужную информацию и укажет цели.
– Есть,- приподнялся полковник с места. Его обмундировали, как всех, и теперь он ни звездами своими, ни каракулем не отличался от таких же крепких спецназовцев.
– Товарищ майор...,- приподнялся Мартичук.
– Степан, так надо. Потом я тебе все объясню.
– Есть,- немного обиженно прогудел Мартичук. Давние отношения с командиром позволяли ему знать заранее новости. А тут - такое. Неизвестный боец в спаянной группе. Но - команду надо исполнять.
– Но если что...,- поднял он ладонь-лопату.
– Степан, всё, как обычно. Он в полном твоем подчинении.
– Есть.
– Оперативный штаб с рацией и выходом на город - на круче над заводом. Я - с резервом. Все остальные - со мной. А теперь, внимание всем! По оперативным данным мы идем на базу похитителей людей,- командир сделал долгую паузу.
– О-о-о... Ух, ты-ы-ы... Ну, наконец-то.... Так, все правда, значит... Народ-то говорил... И по телику не зря показали...,- зашевелились, загомонили спецназовцы, за ежедневными тренировками заскучавшие по настоящему делу.
– Всем понятно? Поэтому действовать надо быстро, максимально жестко, но без лишних жертв, поняли? Нам нужны люди, контакты, свидетели, документы. Заводи,- бросил он водителю и присел на откидное сидение, на котором в другое время сидела бы симпатичная молодая экскурсоводша.
Уазик со связью и с операторами штаба вылетел вперед, и короткая колонна пронеслась по темному зимнему городу. После нескольких дней с морозами и ясными днями и ночами погода не подкачала: густо шел снег, крупные хлопья ложились мягко, быстро покрывая дорогу. К ночи заметно потеплело.
Перед переездом легковушка приняла вправо, из нее выскочил оперативник, подбежал к будке обходчика, и автобус резко затормозил перед опустившимся вдруг шлагбаумом. Из него быстро и бесшумно выгрузились первые две группы спецназа, тут же рассыпавшиеся в кустах вдоль насыпи, а потом темными тенями парами перебежавшие к бетонному забору Вторчермета. Вот, были вроде какие-то люди в черных куртках с капюшонами - а вот, и нет их уже, только автобус какой-то стоит у переезда, ожидает, когда пройдет электричка и поднимут шлагбаум.
– Собак здесь нет?
– А кого тут охранять собаками? Чушки чугунные? Рельсы? Вон, в вагончике охрана.
– Вперед!
Четверо подскочили к дверям вагончика, замерли на мгновение, тут же раздался треск отжимаемой двери, и первая двойка ворвалась в ярко освещенное тесное помещение, взяв под прицел двух мужиков в пятнистых комбинезонах, распивающих чай и поглядывающих в маленький черно-белый телевизор, бубнящий какие-то новости.
– Сидеть! Не двигаться! Спецназ!