Кто будет президентом, или Достойный преемник
Шрифт:
— Как ваши дела, Александр Борисович?
— Вы пришли, чтобы спросить, как у меня дела? — сухо сказал Турецкий.
Андрей дернул уголком губ.
— Не только.
— В таком случае, дела у меня идут отлично. Можете смело переходить ко второй части.
Турецкий выдохнул струю дыма. Долгов слегка отстранился и махнул рукой, отгоняя дым от своего узкоглазого, смуглого лица.
— Александр Борисович, я не буду тянуть и сразу перейду к делу.
— Сделайте одолжение, — хмыкнул Турецкий.
— Ваше дальнейшее
— Вы сами меня вызвали, — возразил Александр Борисович. — Вернее, не вы, а ваш Хозяин. Значит, я был вам нужен.
— Вы правы. Но до вашего приезда люди не гибли в таком количестве. Это ненормально, Александр Борисович. Вы приносите слишком много хлопот.
Турецкий повернул голову и в упор посмотрел на Долгова.
— Кому? — сухо и резко спросил он.
— Всем. И в первую очередь Виктору Олеговичу. Вы здесь несколько дней, а уже умудрились вляпаться в несколько скандальных историй. Журналисты начнут связывать ваше имя с именем Виктора Олеговича. А это может его дискредитировать. Поймите меня правильно, Александр Борисович, будь сейчас другая ситуация, мы бы продолжили сотрудничество. Но ввиду предстоящих выборов…
— А, перестаньте, — поморщился Турецкий. — Если я не раскрою это дело, выборов вообще может не быть. По крайней мере, для вашего Хозяина.
— У меня на этот счет есть большие сомнения, — едко проговорил Долгов.
— Не лезьте в то, чего не понимаете, — сказал Турецкий. — Занимайтесь своими делами, а я займусь своими.
— Только не в нашем городе, — возразил Долгов. — Решение уже принято. Гонорар за расследование можете оставить себе. С этим проблем не будет. — Долгов слегка наклонился и тихо добавил: — Послушайтесь моего совета, Александр Борисович, уезжайте поскорей. Иначе…
— Иначе что?
— Иначе у вас будут большие проблемы.
Турецкий ухмыльнулся:
— И кто мне их создаст? Уж не вы ли?
— Возможно, что и я, — ответил Долгов мягким, почти добродушным голосом. — Уезжайте, Александр Борисович. Я говорю это вам как друг. Катитесь в свою Москву.
Турецкий, однако, быть другом Долгова не пожелал.
— Слушай сюда, ухарь, — спокойно сказал он. — Если ты еще раз позволишь себе разговаривать со мной в таком тоне, я тебе все кости переломаю. Поверь мне, мальчик, у меня давно чешутся кулаки сделать это.
— Не сомневаюсь, — пробубнил Долгов себе под нос.
— Хорошо, что не сомневаешься. А по поводу всей этой истории я буду говорить не с тобой, а с Моховым. Ты — всего лишь шестерка, мальчик на побегушках. Знай свое место и не суйся во взрослые дела.
Турецкий затушил сигарету, швырнул на деревянную стойку деньги, повернулся и вышел из бара.
— Что ж… — тихо проговорил Долгов, глядя ему вслед. — По-хорошему ты, видать, не понимаешь. Может, по-плохому поймешь?
— Какого
— Что случилось? — удивленно спросил тот, поднимаясь из-за стола и протягивая Турецкому руку.
— Я только что говорил с вашим курьером — или кто он там у вас, — гневно продолжил Александр Борисович, пожав протянутую руку.
— Вы про кого?
— Про Долгова. Он подсел ко мне в баре и стал угрожать.
Мохов сдержанно улыбнулся:
— Вы его неправильно поняли, Александр Борисович. Дело в том, что…
— Вы хотите стать Президентом?
— Э-э-э… Да, разумеется.
— И вы не хотите отправиться в тюрьму?
По лицу Мохова пробежала тень.
— Я вас не понимаю, — холодно сказал он.
— И в гроб ложиться тоже, полагаю, не собираетесь? По крайней мере, в ближайшее время?
— Да о чем вы говорите!
— О том, что вокруг вас вьются опасные люди, которые ждут не дождутся, когда вы отправитесь на тот свет. До сих пор они действовали мягко, пытаясь довести вас до сердечного приступа. Но теперь они переступили черту, убив Воронова и Гирина, и на этом они не остановятся. Они возьмутся за вас, Мохов.
Виктор Олегович болезненно поморщился. У него болела голова с похмелья и скакало давление. Он был подавлен и чувствовал себя паршиво.
— Да кто «они»? — спросил Долгов. — О ком вы говорите?
— Люди, которым вы мешаете.
— Мои конкуренты?
— Может быть. А может быть, и нет. Дайте мне пару дней, и я узнаю это. Но при условии, что ваш курьер…
— Помощник.
— Плевать. Что он не будет путаться у меня под ногами.
Мохов смотрел на Турецкого неприязненно и угрюмо.
— Что я должен сделать? — спросил он.
— Ничего. Просто не мешать.
— Вы здесь уже несколько дней, а результатов никаких.
— Результаты есть. Но я не собираюсь вам о них рассказывать. Следствие еще не закончено, ясно?
— Вы разговариваете со мной так, словно это вы меня наняли.
— Я разговариваю так, как должен разговаривать. К тому же этот ваш курьер…
— Помощник, — простонал Виктор Олегович.
— Он здорово меня разозлил. И если он еще раз появится у меня на пути, я просто оторву ему голову. Как цыпленку.
— Хорошо. Я поговорю с Андреем. — Мохов забросил в рот две таблетки цитрамона, взял графин и запил прямо из горла. Поставил графин на стол и снова посмотрел на Турецкого. — А вам я даю еще два дня, — сказал он. — Если через два дня результатов не будет, я откажусь от ваших услуг. И потребую назад свои деньги. Если вы уедите сейчас — деньги останутся у вас. Как вам такой расклад?
— Расклад нелепый, — ответил Александр Борисович. — Но я с ним согласен.
— Вот и хорошо. Идите и работайте. И попытайтесь больше не впутываться в истории с убийствами.