Кто хочет спать с миллионером?
Шрифт:
Глава 31
После встречи с Орловым Далила вновь потревожила главврача отделения, в котором лечили Ивана в тот трагический Новый год. Ей не давал покоя вопрос: может ли нервное состояние так усиливать аллергическую реакцию, что она из безобидной становится смертельно опасной? Главврач ответил:
— Сильный стресс — да. Случай нередкий, когда больной, неоднократно позволяя себе запрещенный продукт, не испытывает тех страданий, которыми его пугали врачи. Он расслабляется и вдруг получает
"Выходит, — сделала заключение Далила, — Орлов мог попробовать салата с крабами сам, но дозу не рассчитал. Он хотел вовремя уйти с праздника, ради алиби и пытался вызвать симптомы болезни. Доза была почти смертельной потому, что он «заказал» мужа Шурочки и, разумеется, отчаянно нервничал. Сочетание стресса и аллергена оказалось губительным, что и ввело меня в заблуждение. Нельзя же подозревать счастливого человека в том, что он едва себя не убил.
На это Орлов и рассчитывал, готовя новое преступление. Поэтому и обратился ко мне.
Он смело ко мне обратился. Я клюнула. На самом деле нет шантажа, как нет и любви. Орлов любит только себя и хочет подставить бедную Шурочку. Он рвется к наследству".
Сделав такое открытие, Далила вздохнула с большим облегчением и следом ужаснулась себе.
«Выходит, я завидовала Шуре Делягиной? — поразилась она. — Вот как плохи мои дела!»
Зависть и недовольство собой — почти синонимы. Зависть — симптом неудовлетворенности, признак осознания ничтожности. Уверенного и довольного собой человека чужие успехи радуют.
"Неужели отсутствие в моей жизни мужчины так повлияло на мой характер? — испуганно спросила себя Далила. — Неужели одиночество породило во мне ощущение неполноценности? Красавец Орлов любит дурнушку Шуру Делягину, а я никому не нужна! Так, что ли?
Настоящая глупость! С ума я, что ли, сошла?
Коли так, тогда тетя Мара права. И Галина права, и Лиза — зверею я без мужчины. Не в этом ли упрекнул меня сын?
Выходит, я абсолютно несчастна?
А ведь казалось, что все хорошо. Я радостная просыпалась и засыпала легко, но все в один голос твердят: «Не ври, не можешь ты счастливо жить без мужчины».
Кто такой красавчик Орлов? Гуляка, нахлебник, игрок. И бабник. И может быть, даже убийца.
Если я завидую Шурочке, которую объективно надо жалеть, значит, все правы. Я занимаюсь самообманом.
И что теперь делать?
Ах Шульгин так Шульгин, тут не до жиру, — в конце концов решила Далила. — Почему бы нам и в самом деле с майором не встретиться? Пообедаем или поужинаем…
И повод для этого есть".
И все же Далила к Шульгину не спешила. Она перенесла их встречу на понедельник. В пятницу беседовала с Орловым. Субботний день принадлежал
«Шульгин подождет, да и версия интриги Орлова в голове утрясется, оформится», — решила она.
У Далилы были сомнения. Или поддалась обаянию красавца-мужчины, или внутренний голос ей говорил: «Не способен миляга Иван на убийство», — но сомнения были большие.
Разумеется, при таких обстоятельствах она была рада встрече с Граблиным и чехом Ванеком. Едва компания расположилась в квартире гостеприимной Галины, у Далилы мелькнула надежда: «Вот кто рассеет сомнения!»
Увы, не рассеяли.
— Матюк настоящий мужик! — возвестил браво Граблин, падая на диван рядом с Далилой и дерзко пытаясь ее обнять.
И чех подтвердил:
— Да, Ванька мужчина. Мне так слабо.
Галина, учуяв любопытство подруги, дипломатично восстала:
— Да чем же тебе слабо?
— Видимо, речь о картах идет, — язвительно пояснила Далила.
— Матюк благородный игрок, — по привычке гордясь собой, поддержал тему Граблин.
Он очень страдал от собственной трезвости и, дивясь необычному состоянию, был рассеян и необычно правдив, а потому сообщил:
— Иногда Матюк даже долги прощает, если видит, что совсем с противника нечего взять.
И чех не выдержал, и он захотел правду сказать. Бросив тискать млеющую Галину, чех поделился счастливым опытом:
— А мне Иван сам отстегнул на бутылку, когда я продулся до жутких долгов. Как сейчас помню его сострадание. «На, друг, — сказал он, подгребая к себе мой проигрыш и выделяя из него сотенную, — на, друг, пойди горе запей».
— Эвона! — поразился Граблин и с интересом спросил:
— А ты что?
— Я взял и пропил.
— Еще бы! А мне, гад, ни разу не предлагал! Как же так? Почему?
— Ты значительно чаще меня продувался, — пожалел друга Ванек. — Сопьешься, если всякий раз на бутылку тебе предлагать. Да и проигрыш тебе никакое не горе.
Граблин радостно согласился:
— Это да!
— Вы что, «подвигами» делиться пришли? — возмутилась покинутая Галина.
Чех опомнился и, сгребая ее в охапку, медово воскликнул:
— Галочка, солнышко! Я умирал без тебя!
— Еще бы, — одобрил ход друга Граблин и тоже потянулся с лаской к Далиле.
— Ни в коем случае! — запротестовала она, категорично отстраняя незваного ухажера.
Решив даром времени не терять, она поставила вопрос ребром:
— А мог бы Матюк убить человека?
— Это смотря какого, — задумался Ванек.
А Граблин отрезал:
— Да никакого не мог. Его на жалость легко пробивает. Потому его бабы и любят.
— Его любят за красоту, — уточнила Далила.
— Это точно, — компетентно подтвердила Галина. — Он невероятно красив.