Кто не рискует – не выживает
Шрифт:
Со всех сторон, как в самом жутком кошмаре, в абсолютной тишине, с нар стали подниматься серые тени. Существ, медленно поднимающихся с нар, трудно было назвать людьми: пол и возраст определить было совершенно невозможно. Серые, ничего не выражающие лица, худые изможденные тела в немыслимых одеяниях… Тени поднимались и, соблюдая, видимо, давно и навсегда заведенный порядок, покорно выстраивались в немую цепочку. Потом двери барака распахнулись, и цепочка послушно и заученно потекла из барака на улицу.
Подруги, совершенно потеряв способность соображать, скованные диким ужасом, наблюдали за происходящим, еще не смея до конца поверить в ту страшную истину,
– Чего расселись, уродины? – услышали они вопль Никитичны. – А ну, быстро встали и вперед вместе со всеми. И глядите мне! – погрозила она вслед своим костлявым пальцем.
Пересиливая собственный страх, подруги присоединились к скорбной процессии. По-прежнему абсолютно безмолвная цепочка людей-призраков в каком-то странном, давно заученном ритме, медленно, но довольно целенаправленно двигалась по протоптанной тропинке к близлежащей сопке. Влившись в общую серую массу и невольно подчиняясь законам движения этой скорбной толпы, подруги брели вместе со всеми, неосознанно повторяя неизвестно кем заданный ритм. Они сразу поняли, что задавать вопросы бесполезно.
В темноте трудно было сориентироваться. Подруги старались понять, что же на самом деле происходит и куда судьба-злодейка забросила их на этот раз. Все увиденное было слишком нереальным, невозможным, нелогичным, чтобы просто поверить в происходящее, не то чтобы строить долгосрочные прогнозы и делать выводы.
Единственное, что поняли подруги, – это то, что их цепочка в странном фантастическом шествии неизвестно к какой цели далеко не единственная. Со всех сторон в одном направлении стекались скорбные молчаливые вереницы странных людей-призраков.
Оказавшись у подножия сопки, к которой через минут двадцать безмолвную вереницу привела натоптанная тропинка, подруги увидели, что на самом деле сопка была не совсем обычным объектом. Во-первых, у горы была дверь, вполне рукотворная. Сейчас обе створки были открыты настежь. Через эти врата подруги попали в непонятное нечто. Да, визуально сопка оставалась такой, какой ее создала природа, но внутри она оказалась полой и напоминала помещение то ли огромного заводского цеха, то ли гигантского ангара. Потолки и стены псевдосопки оказались укреплены мощными железобетонными конструкциями, все внутренние помещения, а их здесь было несколько, ярко освещены. Огромный первый зал был разбит на несколько секций, отделенных друг от друга где легкими перегородками, где капитальными стенами. По бетонной поверхности пола деловито шныряли небольшие современные автопогрузчики, в центре неторопливо двигалась настоящая конвейерная лента небольшого транспортера. Все очень напоминало промышленное предприятие, завод или фабрику, сразу и не разберешь.
Огромные широко распахнутые двери сопки поглощали безмолвные живые ручейки, пропуская их вовнутрь подпольного завода. Попадая в помещение, цепочки распадались. Было заметно, что и это движение отнюдь не было хаотичным.
Каждый человек четко знал свои обязанности и, заученно выполняя определенные движения, покорно занимал свое рабочее место. Дюжие вооруженные охранники были повсюду. Двое из них контролировали ворота, остальные рассредоточились по всей территории, зорко следя за каждым движением подневольной рабочей силы.
Сначала в комнате, похожей на раздевалку, люди переодевались. Кто-то сбрасывал рванье и надевал на себя высоченные резиновые бахилы, брезентовые штаны и такие же грубые брезентовые рубахи. Кое-кто натягивал всю эту брезентово-резиновую амуницию поверх одежды. Каждый повязывал на голову косынку, надевал прорезиненный фартук и перчатки, некоторые натягивали на лицо грязные марлевые повязки.
К подругам, как только они попали в раздевалку, сразу же подошел охранник, выразительным кивком указал им их место, и те, вновь подчиняясь общему ритму, изредка поглядывая на соседей, стали облачаться в рабочую одежду. После переодевания их отвели в первый зал импровизированного завода, поставили у контейнерной ленты друг напротив друга и вручили по огромному острому разделочному ножу.
Первый зал, куда попали незадачливые путешественницы, представлял собой образцовое предприятие по обработке и заготовке рыбы, этакий небольшой консервный заводик, без сомнения подпольный и, как уже догадались подруги, с явно выраженным криминальным запашком.
Лента транспортера, тихонечко и очень по-домашнему урча, бесперебойно подавала порции свежей рыбы, которую беспрерывно подвозили на автопогрузчиках. Рабочие располагались по обе стороны безостановочно бегущей ленты. У каждого в руках был точно такой же огромный нож, как у подруг. Невольники, не глядя по сторонам и не теряя даром ни одной секунды, ловкими заученными движениями подхватывали с транспортера серебристую тушку горбуши, одним профессиональным и резким ударом вспарывали ей брюхо, быстро вынимали внутренности. После этого потроха выбрасывались в рядом стоящие ящики, а икра отделялась и аккуратно помещалась в довольно большие пластмассовые чаны. По мере наполнения чаны переносились в следующий зал. Выпростанная тушка летела на транспортер, который увозил обработанную рыбу дальше. Там двое рабочих снимали ее с ленты, укладывали в ящики, которые тут же грузили на электрокары и увозили в другой цех.
Производство было налажено. Ни пустых разговоров, ни перекуров, ни перекусов, каждый знал свое место и выполнял свои функции с точностью хорошо отрегулированного автомата. Охране не приходилось даже покрикивать.
Вот тебе и пустые разговоры, намеки всякие. Не зря земля слухами полнится. Подумать только, в трех часах езды от нормальной жизни организован и функционирует самый настоящий, довольно современный концлагерь. Производство эффективное, рабочей силы – рабов – предостаточно. Заработную плату платить некому. Рыбы в океане хватит на тысячу лет. Как бы не сойти с ума от всего этого. Теперь понятно, почему везде так воняет рыбой, немудрено, что характерным запахом пропитано все вокруг.
Подруги моментально, как будто всю жизнь только этим и занимались, не нарушая общезаданного ритма, принялись за работу. Откуда что взялось! Под бдительным взглядом охранника они начали орудовать ножами. Не уступая в ловкости и умении рабам-роботам, принялись вспарывать горбушу. Страх оказался лучшим учителем.
Через пару-троечку часов, несмотря на изнуряющий и ни на минуту не стихающий темп работы, онемевшие, затекшие плечи и спину, они стали потихоньку осматриваться, стараясь не привлекать к себе внимания.
Выхода не было. О побеге не могло быть и речи. Вся территория ангара была буквально нашпигована вооруженной охраной. Где набрали таких мордастых головорезов устрашающего вида, понять было невозможно. Ну ладно, один урод, ну два. Эти же были как на подбор – целый полк злобных мордоворотов, причем очень преданных своему делу. Ни о подкупе, ни о договоре с такими особями просто не может быть и речи. Бежать отсюда – идея просто из области фантастики, выжить в таких условиях, конечно, можно, но, скорее всего, хватит их хрупких тел и душ ненадолго.