Кто не спрятался (сборник)
Шрифт:
За оставшееся до вечера время я сделал все намеченные дела.
Я навестил Пузо, который прочел мне целый доклад о жизни и, если можно так выразиться, творчестве Елизара Петровича Кадомцева, председателя кооператива "Луч".
Потом я, надев для солидности форму, поехал в суд Киевского района и тщательно изучил в архиве дело бывшего работника Внешторга Льва Ильича Зубова.
Затем я воспользовался тем, что еще не все жители микрорайона поставлены в курс того, что меня сместили с занимаемой должности, и совершил кое-какие действия.
После всего этого я вернулся домой и обнаружил перед подъездом "вольво", на которой обычно ездит Черкизов-второй. Мы с ним молча поднялись ко мне на этаж, и только когда вошли в квартиру, он спросил:
– Какие новости?
– У меня отобрали служебное удостоверение и личное оружие, - сообщил я. Он поцокал языком.
– С оружием могу помочь. Что вы хотите: пистолет, автомат? Если пистолет, то какой системы?
– Пулемет, - сказал я.
– И гранатомет.
Его левая бровь поползла вверх.
– Ну... На это мне нужно будет дня два. Может, три...
– Шутка, Арсений Федорович, - сказал я.
– Мне ничего этого не нужно.
Он с осуждением покачал головой:
– Тогда чего вы меня искали?
– Мне необходимо, чтобы начиная с семи утра завтрашнего дня вы в течение двадцати четырех часов были в моей досягаемости. То есть рядом с телефоном.
– Двадцать четыре часа?
– переспросил он.
– Лучше сорок восемь, поправился я.
– Так будет надежнее.
– Значит, - сказал он, - вы надеетесь на результаты.
– Да, - подтвердил я, - надеюсь.
17
Рано утром следующего дня я был на Новолесной улице. Нашел нужный мне дом, поднялся на пятый этаж и позвонил. Сначала долго не открывали, потом заспанный голос спросил:
– Кто там?
– Ваш агитатор, - проворковал я.
– Какой еще к черту...
– начал Бурыгин, распахивая дверь. На нем был короткий махровый халат, под которым виднелась широкая волосатая грудь.
Договорить ему я не дал. Чтобы попасть ему точно в лоб, мне пришлось немного подпрыгнуть, но я вложил в удар столько чувства, что он пролетел через весь коридор и вломился в дверь сортира. Там я его снова настиг, взял двумя руками за отвороты халата и пару раз хорошенько стукнул головой об унитаз. Толик поплыл.
Я выволок его в комнату и бросил на незастеленную кровать. Потом быстро осмотрел комнату и на кресле под курткой обнаружил револьвер. Это был великолепный американский магнум тридцать восьмого калибра с глушителем. Раньше я видел такие только в кино и на картинках.
Я подошел к Бурыгину и несколько раз хорошенько дал ему по щекам, чтобы привести его в чувство.
– Слушай, ублюдок, - сказал я ему, - слушай и запоминай. Скажешь своему Глобусу: четыре восемьдесят пять, которые они ищут, у меня. Повтори.
– И я для укрепления памяти сунул ему под нос ствол магнума.
– Четыре... восемь... пять...
– повторил он непослушными губами.
Я положил пистолет в карман, повернулся и вышел, хлопнув за собой дверью.
Поставив рядом с собой телефонный аппарат, положив на колени пистолет, я сидел в дедовском кресле и ждал. Это была работа, тяжелая работа, и я не мог отвлечься ни на что другое. Ни читать газету, ни слушать радио, ни смотреть телевизор - только ждать.
Если они придут, мне понадобится пистолет. Если позвонят, пригодится чудесный сингапурский телефон, который моя подружка приволокла вчера по секрету от своего папб. Но они не звонят и не приходят, хотя я жду уже семь с половиной часов.
И все-таки звонок прозвучал неожиданно. Я как раз задумался, когда он тоненько пропиликал.
– Здравствуйте, Станислав Андреевич, - вежливо сказал Глобус.
– Вы нас приятно порадовали. Бумажки действительно у вас?
– Действительно.
– А как они к вам попали, можно узнать?
– Ветром надуло, - любезно сообщил я.
– Ну и что вы хотите взамен?
– Много чего.
– Хе, - сказал он.
– Мы это предполагали. Поэтому предприняли кое-какие шаги, чтобы уравнять шансы. Эта девушка... Марина... Она сейчас у нас.
"Сволочи, - подумал я с отчаянием, - какие сволочи! Вот почему они не звонили столько времени. Ладно, надо немедленно взять себя в руки".
– Ваши предложения, - сказал я.
– Давайте встретимся и все обсудим.
– Где? Когда?
– Сейчас около четырех. Скажем, часов в семь на сороковом километре Минского шоссе. Идет?
– Идет.
– Только не делайте глупостей. Вы ведь, кажется, уже имеете о нас представление.
– Вы обо мне тоже, - буркнул я, но, прежде чем положить трубку, нажал на нужную кнопку, и в стеклянном окошечке загорелся номер. Ничего сверхнеожиданного он мне не дал. Просто последнее и неопровержимое подтверждение.
Если подняться на чердак моего "Жолтовского", а оттуда по железной пожарной лесенке выбраться на крышу, то с самого дальнего ее края, укрывшись за выступом вентиляционной трубы, можно наблюдать сразу за всеми подъездами стеклянного дома. Это открытие я сделал вчера теоретически, еще не зная, пригодится оно или нет. А сегодня проверил его на, практике. Я знал, что мне снова придется подождать, но на этот раз был уверен, что не слишком долго. Двадцать четыре минуты спустя я дождался. Теперь мне предстояло начать, как сказал бы Юра Глобус, делать глупости. Первая заняла у меня часа полтора. Сколько уйдет на вторую, я не знал.
Дверь квартиры мне открыл Лерик. Он был с мокрыми волосами, в расстегнутой рубашке.
– Здорово, - сказал он.
– Проходи. Только извини, старичок, если ты насчет этой кражи, то сейчас нет времени. Видишь, убегаю. Можно, я буду при тебе одеваться?
– Можно, - сказал я, усаживаясь в кресло.
– Но я не насчет кражи. Тем более что наводчик нашелся.
– Да?
– удивился Лерик, затягивая на шее галстук.
– И кто же это?
– Ты.
Он на мгновение замер, а потом расхохотался: