Кто осмелится не сделать подарок Санта Клаусу
Шрифт:
Бруно сжал губы и сдвинув рукав на левой руке, поскреб густо покрытую волосами кожу. Делал он это только тогда, когда был очень и очень обеспокоен.
– Ну и черт с ними, - наконец сказал он.
– И так не очень-то нам помогают.
– А дети?
– крикнула Поолка.
– Их образование?
Бруно махнул рукой.
– Это мы можем и сами. Мы не делали этого, поскольку выгоднее было использовать локалки. Однако, мы можем выучить на педагогов и своих... Впрочем, сейчас речь не о том. Все эти дела - на потом. Мы должны полностью заняться С.К. не жалея для этого сил. С сегодняшнего дня.
Теперь и в самом деле наступила тишина.
– Сделаем так, - наконец сказал Бруно.
– Выберем координатора... нет, нет, не меня!
– он вскинул руку, углядев что сидящий напротив Тер показывает на него пальцем.- Не потому, что я этого не хочу. Только, мне кажется будто Йорген больше всех знает о С.К. Вот ему и будет легче распределить задания...
Наклонившись, он взглянул налево, на высокого мужчину в белой рубашке и безрукавке. Тот выдвинул вперед верхнюю губу, убрал, снова выдвинул.
– Йорген, - обратился к нему Бруно.
– Ты согласен?
– Я... не знаю, имеет ли это хоть какой-то смысл...
– Никто не знает. Однако, прятать голову в песок уж точно не имеет никакого смысла. Прикинешь объем, поделишь задания. Помни, если мы проголосуем о чрезвычайном положении, то тебе не придется ни у кого дважды просить помощи, поскольку никто не будет иметь права тебе отказать.
Йорген в последний раз выдвинул губу и более уже этого не делал. Сунув в ухо мизинец, и энергично им там пошевелив, он несмело улыбнулся и сказал:
– Ну, если так... Согласен.
– В таком случае, - Бруно встал и сунул за пояс кончики пальцев. Вношу предложение о принятии чрезвычайного положения, согласно параграфу 6 подпункту 2. До утра начальники отдельных секторов должны приготовить справки о состоянии дел в подчиненных им областях, а также о том, какие заботы можно отложить на вторую часть декабря. После этого Йорген подготовит подробный план разделения работ. Всех, и шефов определенных тем, и Йоргена прошу проверять информацию, соблюдать компромисы, где это возможно, однако с приоритетом в сторону С.К. Голосуем! Кто - за?
Поднялись руки.
– Против?
Поднялась одна рука, принадлежащая Клеману.
– Кто воздержался?
Поднялось три руки. Бруно хлопнул рукой о стол.
– В таком случае, чрезвычайное положение стало фактом. Напоминаю, что оно распространяется на любого, совершенно независимо от того, как он голосовал, - Бруно окинул зал взглядом.
– Что-то еще?
Несколько человек покачало головой, остальные молчали. Одна из женщин нервно схватила своего кавалера за руку и привалилась к нему. Михаэлина сообразила, что сейчас умнее и безопаснее всего будет покинуть свое убежище. А еще она подумала, о том, что спровоцировала выступление бабушки, и несомненно, несколько осложнила себе жизнь. Наверняка, теперь, за ней будут лучше присматривать.
Впрочем, решила Михаэлина, повода радоваться, она не даст никому. Кто бы это не был, и чего бы он не жаждал.
*
Она просидела все утро на парапете высокого, стрельчатого окна, в одной из оборонительных башен, и это оправдалось. Сауннел в конце концов вышла на подворье и думая будто ее никто не видит, схватила мячик. Девочка сообразила, что у нее не так уж и много времени, поскольку бабушка несколько раз кинет мячик и уйдет, чтобы не быть уличенной в игре, в то время как все остальные пытаются расхлебать кашу, которую она же сама
Михаэлина соскочила с парапета и наклонившись, чтобы ее нельзя было заметить в просветах между зубцами, побежала к лестнице. Спустившись по ней наполовину, она испугалась, что увидев ее Сауннел уйдет, и крикнула:
– Бабушка, подожди!
Наконец, совершенно запыхавшись, она подбежала к бабушке и остановилась перед ней.
– Поедем на охоту? Кочкодавы мечутся так, что слышно в моей комнате.
Внимательно рассматривая внучку, Сауннел слегка повернула голову, словно хотела ей отрицательно помотать, но вдруг передумала. Заглянув в глаза Михаэлине, она плотно сжала губы и неожиданно, вслепую, сделала бросок. Даже не глядя, по тому как чмокнула сетка, Михаэлина определила, что мяч, попал в корзину не задев обруча.
– Ты права. Поедем на охоту! Пусть они побесятся...
Не объясняя кого она имела в виду, бабушка взяла внучку за руку и сильно сжав ее пальцы своими, тонкими, длинными и холодными, повела ее к конюшне. Причем, по дороге ей удалось устроить разгон нескольким растяпам, настолько разленившимся, что они даже не сразу заметили ее появление.
Выехали они из замка в сопровождении следопыта и двух стремянных. Молча, они миновали луг, потом невысокий, молодой лес, росший на оставшемся после великого пожара пепелище. О нем напоминали изредка попадавшиеся, нацеленные в небо, обгорелые древесные стволы. Щедрая природа уже покрыла пепелище толстым ковром бледноватой местной зелени. Время от времени, с громким хлопаньем крыльев взлетали в воздух тяжелые, неуклюжие хохлатики, не уничтоженные до сих пор лишь потому, что мясо их невкусно, покрытые толстой кожей, под которой скрывался слой жилистого жира. Следопыт ехал дальше, не обращая на них ни малейшего внимания. Маленькие и быстрые шковели пролетали у них над головами, в полной уверенности, что крохотные тела и большая скорость спасут их от выстрела. Потом лесок кончился, и следопыт молча показал на вершину холма. Миновав росший на склоне старый, хвойный лес, они соскочили с седел и взяв в руки луки, вышли на вершину. На другой стороне оврага паслась стая качкодавов, плоских словно черепахи, нелетающих птиц. Бабушка долго рассматривала стаю и наконец спросила:
– Какова структура стаи?
Похоже, ей не хотелось терять возможность чему-то научить внучку.
– Это не брачное сборище, - поведала шепотом Михаэлина.
В брачный период качкодавов охранял закон, поскольку тогда можно было запросто вьехать прямо в стаю и без проблем убивать лучших птиц. Вот только, здорово они тогда воняли. Похоть, как объяснял ее отец.
– Также, такая структура стаи не является...
– Михаэлина еще раз окинула стаю взглядом, прикидывая как кочкодавы расселись на склоне - не шеренгами: самец-самка, не парами, не группируясь вокруг гнезд или молодняка.
– Она не является признаком агрессивности... Ох, они попросту отдыхают после кормежки!
– Тс-с-с...- Сауннел схватила внучку за плечо и заставила ее наклониться.
– Если они всполошатся, то мы не сможем выбрать.
Та все же еще раз осторожно выглянула и окинула кочкодавов взглядом. Огромные, плоские тела, весом до семидесяти килограмм, в плотной группе создавали иллюзию складчатого, толстого ковра. То и дело какая-нибудь из птиц вытаскивала голову из-под рудиментарного крыла и зевала, показывая крокодильи зубы. Впрочем, возможно, это было не зевание, а демонстрация в расчете на потенциальных врагов.