Кто предавал Россию
Шрифт:
11 мая 1945 г. он, однако, был опознан и арестован офицерами Красной армии. При задержании сопротивления не оказал и вместе с другими предателями был доставлен в Москву.
После расследования В. и др. руководители РОА — КОНР были преданы суду, который состоялся в августе 1946 г. Во время судебного заседания В. заявил буквально следующее: «Я признаю себя виновным в том, что, находясь в трудных условиях, смалодушничал, сдался в плен немцам, клеветал на советское командование, подписывал документы, призывающие к свержению Советов… Я успел сформировать все охвостье, всех подонков, свел их в комитет, редактировал гнуснейший документ, формировал армию для борьбы с советским государством… Содеянные мной преступления велики и ожидаю за них суровую кару. Первое грехопадение — сдача в плен. Но я не только полностью раскаялся,
Суд приговорил В. и всех других подсудимых к высшей мере наказания. Они были повешены в конце августа 1946 г.
Власов Афнасий Иванович (уп. в конце XVI — нач. XVII в.), думный дьяк.
В 1584 г. — подьячий. В 1595 и 1599 гг. участвует в должности дьяка в русских посольствах в Священную Римскую империю. Зарекомендовал себя как способный дипломат. С 1599 г. в течение пяти лет возглавлял приказы Казанского и Мещерского дворцов, одновременно (1601–1605 гг.) управлял в чине думного дьяка Посольским приказом.
В 1601–1602 гг. был направлен послом к польскому королю Сигизмунду III. По некоторым источникам, именно в это время был привлечен поляками к сотрудничеству, обещал тайное содействие Речи Посполитой в ее борьбе против русского престола. В 1605 г. был послан царем Борисом Годуновым в армию с выговором воеводам за отступление от Рыльска после столкновений с отрядами Лжедмитрия I. Видимо, установил негласный контакт с самозванцем, ставленником поляков. При приближении последнего к Москве организовал ему встречу как царевичу Дмитрию. Был пожалован самозванцем в окольничьи. Вскоре был назначен главой Посольского приказа с титулом канцлера, великого секретаря и казначея. Удостоился «чести» посетить Польшу и доставить в Москву невесту самозванца М.Ю. Мнишек, замещал его во время венчания. В 1606 г. после низложения и убийства Лжедмитрия I был сослан в Уфу, однако в 1611 г. во время польской интервенции по указу короля Сигизмунда III возвращен в Москву, где восстановлен в должности думного дьяка и казначея. Его судьба после изгнания поляков неясна, он еще долго продолжает фигурировать в русских деловых документах как «вор Афанасий, разоритель веры христианской».
Военные и националистические формирования периода Первой мировой войны.
Во время войны немецкая разведка вела активную работу по вербовке представителей национальных меньшинств Российской Империи, их вербовки и формированию воинских подразделений. По донесению русского военного агента из Копенгагена, в 1916–1917 гг. почти все военнопленные магометанского происхождения в течение шести месяцев подвергались агитационной обработке немецкими спецслужбами. Им, в частности, показывали фильмы, которые изобиловали кадрами, как русские, англичане и французы убивают и издеваются над мусульманами. Тех, на кого пропаганда не действовала, переводили в концлагеря и морили голодом. Немцам удалось сформировать 12-тысячный мусульманский корпус, который планировалось использовать на Кавказе, в Галиции и Месопотамии.
Аналогичные методики (фильмы, листовки, пропагандистская литература, пропитанная духом «Убей русского!») применялись германскими спецслужбами для обработки поляков.
В Берлине был создан союз «Вызволения Украины». В конце 1916 г. в концлагере «Раштат» тысяча украинцев присягнула на верность Германии. Их одели в казачью форму, назвали «Войском Богдана Хмельницкого» и отправили в Румынию. Программными задачами «Войска» было отделение Украины от России и образование на ее территории королевства во главе с немецким наместником. Членам «Войска» раздавались особые значки с изображением льва, что символизировало их готовность сражаться с Россией. Всего в лагере «Раштат» в немецкой спецшколе прошли подготовку, по агентурным данным, около семи тысяч человек.
Германские спецслужбы при вербовке применили весьма любопытный прием: они утверждали, что знаменитый украинский поэт Тарас Шевченко (1814–1861) не умер, а переселился в Германию. Лжешевченко возили по лагерям, где он читал стихи, славящие независимость Украины.
Аналогичные организации немцы формировали из пленных грузин, имея в виду отделение Грузии от России. На Кавказе в Карской области было зафиксировано сотрудничество
Военнопленные русской армии в период Первой мировой войны.
Немецкие и австрийские спецслужбы с первых же дней войны вели активную работу среди военнопленных, пытаясь завербовать их для выполнения террористических и диверсионных акций, а также для шпионажа. Первые дни плена русских солдат и офицеров помещали в относительно комфортные условия, хорошо кормили, обеспечивали теплым жильем, одеждой. Затем для контраста бросали в тюрьмы, лагеря, морили голодом и холодом. В лагере г. Дунна-Сардагель был распространен следующий прием устрашения: пленного в одном белье помещали в обитый цинком гроб с маленьким отверстием для дыхания и с металлической решеткой на дне. Держали пленного на солнце по нескольку часов. Время от времени часовой стучал прикладом в крышку гроба и кричал: «Русь, не спи!» После подобных издевательств предлагалось оценить разницу условий содержания в плену, сделать «правильный выбор» и начать служить «великой Германии». Согласным на предательство поручалась диверсионная работа и сбор разведданных. Отдельным лицам давалось задание убивать офицеров союзных России войск, чтобы вызвать осложнения в отношениях России с другими странами Антанты. За покушение на англичанина, к примеру, немцы платили по 15 тысяч рублей.
Стойкость людей, попавших в эти жестокие условия, проявлялась по-разному. В ряде случаев немцы находили предателей. Некоторые начинали сотрудничать с врагом уже в лагерях, становились старостами, надзирателями, выдавали немцам своих бывших товарищей. Например, рядовой 159-го Гурийского полка Абрам Ганкин выдал немцам русского гусара, рассказав, будто бы в свое время колол пикой пленных германских солдат. Гусара расстреляли. Рядовой Новак донес, что прапорщик Львов вымазал дерьмом стоящий в коридоре лагерной канцелярии бюст кайзера Вильгельма, за что Львова бросили в карцер.
В лагере «Терезиенштадт» поручик 78-го Тульского пехотного полка Гавронский сотрудничал с администрацией лагеря, требовал от нее расстрела подпоручика Коловского за то, что он, не выдержав издевательств, ударил надзирателя. Здесь же артиллерийский унтер-офицер Травинский подвешивал русских пленных на столбы и избивал. Позднее он завербовался в польский легион. Некий Коваленко работал провокатором, подбивал своих товарищей на побег, а затем выдавал их администрации лагеря.
В лагере «Зизербург» служивший немцам переводчиком военнопленный латыш Яков Трах, развлекаясь, забивал русских заключенных до смерти. В лагере «Вормс» фейерверкер 1-й бригады Василий Шишков заведовал штрафным отделением и прославился своим бесчеловечным отношением к соотечественникам. В лагере «Горвице» издевательствами над товарищами со стороны вольноопределяющегося из Варшавы (фамилия неизвестна) возмутился даже немецкий комендант, выславший изувера в другой лагерь.
В лагерях служили врагу и доносили на своих рядовые: 24-го Симбирского полка Нумеровский (рабочая партия 143, литера А в Тироле), Яков Циплин (работы в местечке Гайдешь в Альпах), Кронштейн (лагерь «Гайтшафт» в Тироле), Домач (там же), Борис Сандлер (лагерь «Терезиенштадт»), Дембицкий (лагерь Мюнстер), Пинкус Бурштейн, Штайнфельд, Левин Пекуровский и Шпилер (лагерь «Старгард»), Кац (лагерь на ст. Воненсу), Берко Жирновский (лагерь «Асбек»), Шроль (134-й рабочий лагерь в г. Шавли).
Большинство военнопленных держались, однако, стойко, что вызывало озлобленность начальства германских концлагерей. Например, рядовой Кронштадтского минного батальона 1-й роты, уроженец с. Малой Вишеры Крестецкого уезда Новгородской губернии Александр Григорьевич Петров был отдан для обработки лейтенанту Зевальду. Позднее Петров рассказывал следующее: «Я на службе в русской армии состоял минным инструктором, и надежды Зевальда в отношении меня были понятны. Он старался подпоить меня, но я ручаюсь за себя — выпивал, сколько мне было нужно, и шел спать». Отчаявшийся немец перевел Петрова в одиночную камеру в тюрьму Шавли, а затем отправил в концлагерь под г. Франкфурт. Тогда измученный матрос поступил так, как делали многие пленные: сделал вид, что его сломали, прекратил упорствовать, прошел курс обучения шпионской работе и был отправлен в Россию. А там явился в контрразведку и предложил начать двойную игру с целью борьбы с германскими спецслужбами.