Кто проспал начало войны?
Шрифт:
Вопросы были сформулированы так:
1. Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана?
2. С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий?
3. Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидавшимся нападением фашистской Германии с утра 22 июня; какие и когда были отданы указания по выполнению этого распоряжения и что было сделано войсками?
4. Почему
5. Насколько штабы были подготовлены к управлению войсками и в какой степени это отразилось на ходе ведения операций первых дней войны?
Редакция «Военно-исторического журнала» сумела опубликовать ответы на первые два вопроса, но когда подошла очередь отвечать на третий вопрос: «Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность?», - кто-то «наверху» распорядился прекратить публикацию. Но уже из ответов на первые два вопроса вытекает, что телеграмма (или директива) начальника Генштаба, видимо, была». (Особенно показательны ответы генералов на вопрос № 2 — «С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий? — К.О.)
Генерал-полковник танковых войск П.П. Полубояров (бывший начальник автобронетанковых войск Прибалтийского ОВО) вспоминал после войны:
«16 июня в 23 часа командование 12-го механизированного корпуса получило директиву о приведении соединения в боевую готовность. Командиру корпуса генерал-майору Н.М. Шестопалову сообщили об этом в 23 часа 17 июня по его прибытии из 202-й моторизованной дивизии, где он проводил проверку мобилизационной готовности. 18 июня командир корпуса поднял соединения и части по боевой тревоге и приказал вывести их в запланированные районы. В течение 19 и 20 июня это было сделано. 16 июня распоряжением штаба округа приводился в боевую готовность и 3-й механизированный корпус (командир генерал-майор танковых войск А.В. Куркин), который в такие же сроки сосредоточился в указанном районе». (В состав 12 мех-корпуса входила 202-я моторизованная, а также 23-я и 28-я танковые дивизии полковника ИД. Черняховского, в которой служил замполитом танкового батальона капитан Челомбитько В.Е. — КО) Генерал-майор ИИ. Фадеев (бывший командир 10-й стрелковой дивизии 8-й армии ПрибОВО):
«19 июня 1941 года было получено распоряжение от командира 10-го стрелкового корпуса генерал-майора И.Ф. Николаева о приведении дивизии в боевую готовность. Все части были немедленно выведены в район обороны, заняли дзоты и огневые позиции артиллерии».
Генерал-майор П.И. Абрамидзе (бывший командир 72-й горнострелковой дивизии 26-й армии Киевского ОВО):
«20 июня 1941 года я получил такую шифровку Генерального штаба: «Все подразделения и части Вашего соединения, расположенные на самой границе, отвести назад на несколько километров, то есть на рубеж подготовленных позиций… Все части дивизии должны быть приведены в боевую готовность. Исполнение донести к 24 часам 21 июня 1941 года»…
Имеются и другие архивные документы, свидетельствующие о том, что 16–20 июня 1941 года войска на западе СССР приводились в боевую готовность. В Сборнике боевых документов Великой Отечественной войны (выпуск 33), вышедшем в Воениздате в 1957 году, опубликовано донесение штаба 12 механизированного корпуса ПрибОВО о боевых действиях корпуса в период с 22 июня по 1 августа 1941 года. В нем говорится:
«18.06.41 г. На основании директивы Военного совета Прибалтийского Особого
Вышеизложенное позволяет утверждать, что нападение Германии на Советский Союз не было внезапным для командования соединений и объединений западных военных округов…». (А. Саввин.)
Тем более нападение не было «внезапным» для командующих этих самых западных округов и тем более для начальника Генерального штаба Красной армии генерала армии Г.К. Жукова и Наркома Обороны СССР маршала С.К. Тимошенко, отдававших те самые приказы на выдвижение частей западных округов ближе к границе с 15 июня и тем более отдававших распоряжения о приведении в полную боевую готовность частей этих округов 18–19 июня 1941 года.
Посмотрите еще раз, что пишет маршал Баграмян об этих днях — ведь и его ответы на те самые 5 вопросов были записаны после войны. Его воспоминания, опубликованные в начале 1970-х гг., четко и однозначно отвечают на вопрос № 2: «С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий?». И «выход на государственную границу» «войска прикрытия» госграницы начали согласно директивам Тимошенко и Жукова от 15 июня!
Однако дальше у Баграмяна никаких указаний на то, что 18–19 июня были еще какие-то распоряжения о приведении КОВО в полную боевую готовность. Впрочем, перечитайте еще раз ответ на те же послевоенные вопросы генерал-майора П.И. Абрамидзе, бывшего командира 72-й горнострелковой дивизии 26-й армии Киевского ОВО, в котором начальником оперативного отдела округа служил полковник И.Х. Баграмян: «20 июня 1941 года я получил такую шифровку Генерального штаба: «Все подразделения и части Вашего соединения, расположенные на самой границе, отвести назад на несколько километров, то есть на рубеж подготовленных позиций… Все части дивизии должны быть приведены в боевую готовность. Исполнение детести к 24 часам 21 июня 1941 года»…
Дивизия Абрамидзе стала «горнострелковой» только в мае 1941 года, но она участвовала в Польской, Финской и Бессарабской кампаниях, и она подчинялась Киеву, а не Москве, как армии Конева и Лукина. Однако эта дивизия, находящаяся у самой границы, 20 июня получила прямую «шифровку Генштаба» о приведении в боевую готовность всех своих частей! И генерал Абрамидзе мог получить эту «шифровку Генштаба» только из штаба Киевского округа, от генерала Кирпоноса, его начальника штаба и своего непосредственного начальника — командующего 2б-й армии КОВО. Дивизия Абрамидзе эту задачу выполнила и заняла свое место на «рубеже подготовленных позиций» первого эшелона к полуночи
21 июня. За сутки. И в реальности Генштаб действительно «может и напрямую дать команду любой воинской части, и в копии это распоряжение пойдет обязательно всем вышестоящим начальникам в округе» (точно об этом можно будет узнать, только если МО РФ опубликует ту шифровку). Но если комдив мог напрямую получить приказ из ГШ, то получается, что, возможно, в Кремле не доверяли командованию округов? Но эта «шифровка ГШ» от 18 июня в любом случае прошла в дивизии через штабы западных округов.
Баграмян называет части, первыми вступившие в бой: «Первыми выступили навстречу противнику передовые части 45, 62, 87 и 124-й стрелковых дивизий 5-й армии, 41, 97, 159-й стрелковых и 3-й кавалерийской дивизий 6-й армии, а также 72-й и 99-й стрелковых дивизий 26-й армии…»