Кто проспал начало войны?
Шрифт:
«Примерно во втором часу ночи 22 июня дежурный по узлу связи штаба доложил, что меня вшивает оперативный дежурный Генерального штаба.
Произошел следующий разговор: «У аппарата ответственный дежурный Генштаба. Примите телеграмму особой важности и немедленно доложите ее Военному совету». Я ответил: «У аппарата генерал Захаров. Предупреждение понял. Прошу передавать». В телеграмме за подписью наркома обороны С.К. Тимошенко и начальника Генерального штаба Г.К. Жукова военным советам приграничных округов и наркому ВМФ сообщалось, что в течение22–23.06.41 г. возможно нападение немцев в полосах Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов. В телеграмме подчеркивалось, что нападение немцев может начаться с
Одновременно приказывалось: все войска привести в боевую готовность; в ночь на 22 июня скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе; перед рассветом 22 июня рассредоточить по полевым аэродромам и тщательно замаскировать всю авиацию; привести в полную боевую готовность противовоздушную оборону; подготовить к затемнению города и объекты. Округа предупреждались, чтобы никаких других мер без особого распоряжения не предпринимать.
..Получив директиву народного комиссара обороны, я был очень взволнован, так как отданное мною приказание о выводе войск округа в районы прикрытия на государственную границу находилось в противоречии с полученными указаниями из Москвы. Тогда я решил передать от имени командующего войсками округа содержание приказа народного комиссара обороны командирам корпусов для неуклонного исполнения и руководства, что и было немедленно сделано. Однако прежнее распоряжение не только о приведении войск округа в боевую готовность, но и о выводе их в выжидательные районы не отменялось. Более того, объявлялась боевая тревога во всех гарнизонах округа.
…В З часа 45 минут 22 июня в комнату, где мы находились, вбежал дежурный по телеграфу и передал принятое из Одессы от заместителя начальника штаба округа по организационно-мобилизационной работе полковника AM. Кашкина сообщение, в котором говорилось, что, по данным командира Одесской военно-морской базы контр-адмирала А. А. Жукова, неизвестная авиация в 3 часа 15 минут бомбила Очаков и Севастополь. Стало ясно — это война.
Не успели мы обсудить обстановку с начальниками отделов штаба и начальниками родов войск, как в 4 часа дежурный по узлу связи доложил, что к аппарату СТ-35 меня вызывает командир 14 корпуса генерал Д.Г. Егоров. Передаю примерное содержание разговора: У аппарата Егоров. Товарищ Захаров! В 3 часа 30 минут в районе Рени противник открыл артиллерийско-минометный и ружейный огонь и пытается форсировать реку. Части 25-й стрелковой дивизии заняли район прикрытия и ведут огонь. Нас…» (перерыв связи). Минут через пять-десять, когда аппарат начал работать, Егоров добавил, что авиация бомбит Болград и он, генерал Егоров, уезжает из города в штаб корпуса…»
К сожалению, неизвестен точный текст приказа, отданного Захаровым по округу после получения «Директивы № 1», на котором должна стоять отметка о времени отправки этого приказа в войска. Но время получения в округе «приказа наркома» Захаров указал достаточно точно — «во втором часу ночи», т. е. прием «Директивы № 1» начали примерно в 1.10–1.15 ночи 22 июня (на прием и расшифровку требуется еще минут 30). А Жуков и Василевский пишут, что передачу в округа Директивы они закончили в 0.30. И отметка на «черновике-оригинале Директивы № 1» об этом же — «Директива отправлена в 0:30» в западные округа. Но тогда выходит, что Жуков и Василевский решили «подрезать» себе еще полчаса…
Но обратите внимание на то, как быстро принималась и расшифровывалась телеграмма с приказом наркома. Такое ощущение, что Захаров читал ее прямо с ленты. По крайней мере, «принимал и расшифровывал» «Директиву № 1» он не до 2.00, как штаб КОВО: поднятые по тревоге войска должны были успеть (и успели) «занять районы прикрытия» и встречать врага огнем.
Начальник штаба округа генерал М.В. Захаров, кроме того, что «немедленно» отправил «приказ наркома» в войска, сделал еще одно, самое важное — около 145 ночи он объявил не только во всех войсках округа, но уже «во всех гарнизонах» боевую тревогу. Это не было для округа чем-то особенным или сложным, поскольку войска округа были приведены в повышенную боевую готовность загодя, начиная с 13–18 июня.
Захаров пишет, что распоряжения «Директивы № 1» «вступали в противоречия» с отданными им ранее (всего пару часов назад) приказами по округу о «выводе войск округа в районы прикрытия на государственную границу». Дело в том, что Директива НКО и ГШ от 10–12 июня, о которой упоминает сам Захаров, требовала выводить войска округов «в лагерь в районы, предусмотренные ПП», на госграницу, но занимать сами районы «ПП» фактически запрещалось. Но видимо, в Одессу такую Директиву «от 12 июня» не посылали, а в ней как раз и ставится задача выводить войска в «выжидательные районы», как написал сам Захаров. Т. е. «в лагеря в районы», предусмотренные «ПП». Но сами позиции занимать запрещалось.
А в «Директиве № 1» пунктом «а» приказной части требовалось «в течение ночи занять огневые точки» УРов на госгранице, но при этом не разрешалось занимать сами рубежи обороны в этих районах — фраза «и полевые сооружения вдоль» госграницы была вычеркнута из черновика «Директивы № 1». Т. е. Захаров, возможно не получая приказов о выводе «глубинных дивизий» от «12 июня», действительно немного опередил события и указания из Москвы и проявил здоровую «инициативу».
Однако Захаров и его товарищи точно выполнили приказы Москвы (устные личные указания и «разрешения» наркома), полученные до этого, и к полуночи 21 июня им оставалось только отдать войскам приказ о приведении в полную боевую готовность. И самое важное: добиться этого они могли, дав всего лишь короткую команду на объявление боевой тревоги в округе! Возможно, если бы и в соседних округах были свои Захаровы, мы бы сегодня изучали совсем другую историю Великой Отечественной войны.
Так что М.В. Захаров приводил войска округа в полную боевую готовность уже в 23.00–23-30 21 июня 1941 года, не получая еще известий о «Директиве № 1», подписанной в Москве, исходя только из логики предыдущих «Директив НКО и ГШ» и особенно — приказов ГШ от 18 июня и «личных указаний» наркома. Впрочем, эти приказы и требовали закончить все мероприятия по приведению войск округов в полную боевую готовность к 24.00 21 июня. Вот поэтому Захаров, как настоящий военный, и ждал следующего приказа из Москвы в эти часы — либо приказа об объявлении боевой тревоги, либо отмены приведения войск в боевую готовность.
Почему такие, как Захаров в ОдВО или многие другие в соседних округах, после выполнения Директив от 10–18 июня ждали именно приказа о войне? Так ведь кроме всего прочего в округах была и своя разведка, и пограничники, от которых генералы примерно 20 июня знали, что война случится «со дня на день»! Округ имел задачу закончить мероприятия по приведению в боевую готовность оставшихся войск к 24.00 21 июня и, исходя из информации, которую Захаров получал от разведки и пограничников, к полуночи 21 июня и ждали именно «боевой тревоги».
Увы, ответы генералов из округа, где повышал боевую готовность генерал М.В. Захаров, на вопросы «от Покровского» не вошли в статью «Фронтовики ответили так!…» в «Военно-историческом журнале» в 1989 году…
Об этой истории и о том, как воевал этот округ в первые месяцы войны, почти не упоминают. Книга Захарова «Генеральный штаб в предвоенные годы» (не путать с книгой Штеменко «Генеральный штаб во время войны») вышла в 1989 году, на пике очередных «разоблачений сталинизма». Но никто не стал анализировать ее на предмет сопоставления с байками «от Жукова». А потом, после распада СССР, никому уже не было дела до того, как начальник штаба Одесского округа подготовил свой округ к войне. Единственного в СССР военного западного округа, на 22 июня практически полностью готового к нападению врага! И где до частей довели приказ о приведении войск в боевую готовность еще за 2 часа до прихода в округ «Директивы № 1»…