Кто развязал Вторую Мировую? Настоящие «поджигатели войны»
Шрифт:
Генерал Соснковский
В кинотеатрах крутили фильмы на колониальную тему... Полякам захотелось вкусить сладости владений заморскими территориями, да так, что даже за полгода до разгрома, когда над Польшей уже завис германский меч, Варшава требовала колоний. Так, 10 февраля 1939 г., когда в Гдыне на воду спускали новую подводную лодку «Орел», генерал Соснковский в спиче подчеркивал, как важен для страны флот в плане будущей обороны колониальных владений. All марта 1939 г. в Польше опубликована целая программа по колониальному вопросу! В ней было прямо заявлено, что Польша-де, как и прочие великие европейские державы, должна
Нет, право слово, но вы меня извините — дальше писать становится просто невозможно.
Польское руководство все более и более отрешается от действительности, все глубже и глубже погружается в несбыточные планы построения Империи... Польские руководители мнят себя вождями великого государства, с мощной экономикой и непобедимой армией, с могучим военно-морским флотом и переполненными арсеналами, в котором царит национальный мир и конфессиональное благополучие. Польское руководство с каждым днем все гуще и гуще кладет розовую краску на очки, через которые смотрит на свою страну.
Если бы я был Верховным Режиссером, запланировавшим всемирную драму Второй мировой войны, какую страну я избрал бы на роль застрельщика этого эпического кошмара?
Я постарался бы найти государство, до самых корней пораженное метастазами застарелых межэтнических и межконфессиональных проблем.
Я нашел бы государство, раздираемое социальными противоречиями, с пропастью, разделяющей еврейский город и автохтонную деревню.
Я нашел бы государство с самоуверенным и недалеким военным руководством, альфой и омегой военного опыта которого были бы карательные походы против бунтующих селян.
Я нашел бы страну бедную, промышленно неразвитую, зато до самых глубин зараженную представлениями о своем мнимом величии.
Я нашел бы Польшу.
Глава 5. Войско Польское накануне войны
Я избрал бы Польшу — потому что лишь она одна идеально подойдет на роль застрельщика Большой войны. И вот почему.
Польская армия мирного времени — это 40 полков кавалерии (3 полка шволежеров, 27 полков улан, 10 полков конных стрелков), 90 полков пехоты, 3 отдельных стрелковых батальона и 2 батальона морской пехоты, 39 полков легкой артиллерии, 10 полков артиллерии тяжелой, один полк сверхтяжелой артиллерии, 59 отдельных артдивизионов — всего 260 тыс. человек. Мобилизационные же ресурсы Польши по состоянию на 1939 г. составляли никак не менее трех миллионов человек (численность населения — около тридцати пяти миллионов, безболезненно для промышленности и сельского хозяйства можно призвать, как известно, до 10% от общей численности жителей страны). То есть солдат (начнись настоящая, а не «картонная» война неважно с кем, с Германией или с СССР) хватило бы с избытком — по крайней мере, на первые несколько месяцев войны. Но вот хватило бы на этих солдат винтовок, пушек, патронов и круп с тушенкой — зная мощности польской промышленности и возможности ее сельского хозяйства?
Не хватило бы. Запасы, например, ручных пулеметов были созданы для 24 резервных пехотных полков, 10 резервных стрелковых батальонов и 10 резервных пулеметных батальонов, а мобилизационный запас винтовок (включая все, что есть в арсеналах, нетабельных калибров) едва превышал миллион штук. И это было все!
То есть единовременно призвать в ряды вооруженных сил три миллиона человек Польша не могла — этих людей не во что было бы одеть, нечем вооружить и нечем кормить. При нападении врага одновременно выставить на линию огня всех мобилизованных солдат Войско Польское не смогло бы ни при каких условиях — это означало бы мгновенный крах польской экономики, да и смысла в подобной мобилизации не было никакого — в войсках и на складах имелось винтовок wz. 29 (польских) — 256 400 шт., винтовок Маузера wz. 1898 (польских) — 393 200 шт., винтовок Лебеля wz. 1886 (под маузе-ровский патрон) — 145 222 шт., винтовок Мосина, также переделанных под калибр 7,92 мм, — 11 240 шт. Был, правда, еще некоторый запас всякого хлама из поставок 1919 — 1920 гг., типа винтовок Веттерли или Бердана (а также «трехлинеек» калибра 7,62 мм и винтовок Лебеля под оригинальный 8-мм патрон) — 242 тыс. шт. — но, ввиду их ветхости и отсутствия боеприпасов, эти «винтовки» можно всерьез не воспринимать. Таким образом, стрелкового оружия у Польши имелось максимум на 1 048 000 человек, из которых четверть пойдет в бой фактически безоружными (ибо запасов 7,62, 7,65, 7,7 и 8-мм патронов было ничтожно мало).
Современных станковых пулеметов (7,92-мм образца 1930 г. системы Браунинга) Войско Польское имело 7861 шт., плюс к этому имелось 1853 станковых 7,92-мм пулеметов Максима. Современных ручных пулеметов того же Браунинга образца 1928 г. в польской армии насчитывалось 19 971 штука (прошу сравнить с армией Чехословакии — станковых пулеметов ZB-53 — 12 тыс., ручных ZB-26 — 52 тыс.). Правда, у поляков на вооружении имеются различные девайсы времен Первой мировой — ручные пулеметы Шоша wz.1915 (5870 шт.), ручные пулеметы Максима wz.08/15 (5700 шт.), ручные пулеметы Бергмана wz.1915 (715 шт.), станковые пулеметы Максима под патрон 7,62 мм (1650 штук) — но, учитывая, что эти машинки славно потрудились во время польско-советской войны 1920 г., считать их боевым оружием можно очень условно.
То же самое относительно обмундирования — жажда поляков одевать своих жолнежей франтовато и не без некоторого изыска понятна и где-то объяснима. Но вот только стоимость экипировки одного бойца Войска Польского ВДВОЕ превосходила стоимость обмундирования и обувки солдата литовского или чешского; не говоря уж о том, что Советы на те же деньги одевали ТРОИХ своих бойцов. Шерстяные, с иголочки, мундиры, щегольские конфедератки и кожаные сапоги Войска Польского были визитной карточкой Второй Речи Посполитой — одна беда: запасов этой парадной формы едва-едва хватало на 350 тыс. призывников. Остальных бойцов — случись война — пришлось бы гнать на фронт в лаптях и онучах; одеть, а главное — обуть их было решительно не во что.
Таким образом, очевидно следующее: численность армии мирного времени в Польше в пять предвоенных лет составляла приблизительно 260 тыс. человек, и максимум, что можно было бы добавить к этому количеству, не снижая качества вооружения и оснащения войск, — это еще от 400 до 500 тыс. штыков. После призыва этих контингентов следующие призывники могли получить в качестве оружия только винтовки разных экзотических калибров (около 400 тыс. единиц), а затем призывные контингенты получат на вооружение косы и топоры. В качестве же обмундирования интенданты смогут предложить призывникам лишь набедренные повязки; ничего иного Вторая Речь Посполитая предложить своим жолнежам уже второй волны призыва не смогла бы.
Мобилизационные возможности военной промышленности Польши были крайне незначительны. В соответствии с докладом штабных офицеров на совещании польского руководства 13 июля 1939 г., военные потребности (в предвидении грядущей войны) могли быть покрыты следующим образом: в припасах для личного огнестрельного оружия — на 50%, в пулеметах — на 45, артиллерии — на 70, в боеприпасах для артиллерии — на 40, в боеприпасах для зенитных орудий — на 30%.
То есть противник смог бы по частям разбивать одну польскую армию за другой, и эти армии с каждым разом были бы все хуже и хуже вооружены и оснащены. Это означает — военный крах Польши был априори неизбежен в случае противостояния с врагом с Запада ли, с Востока ли?
Никак нет.
Это означает, что Польша, ввиду ограниченности своих военных ресурсов, с неизбежностью примет за modus operandi своих армий план наступательной войны. По которому право первого выстрела будет запланировано польским Генеральным штабом за Войском Польским.
А начав войну первой, Польша сможет вооружать все новые и новые призывные контингенты своих войск либо трофейным оружием, взятым на поле боя, либо тем оружием, что осталось от павших польских солдат армий первой линии, и таким образом сможет компенсировать нехватку снаряжения на всех мобилизованных солдат. А поскольку все соседи Польши были вооружены известными польским военным системами (немцы, чехи и литовцы — винтовками Маузера, такими же, как на вооружении у поляков, русские — винтовками Мосина, аналогичными тем, что хранились на складах Войска Польского), проблем с освоением трофейного оружия не было бы никаких.