Кто сделал бога
Шрифт:
Договорённость с господином Ирликом у нас была заранее. Правда, господин Ирлик пару раз о ней забывал, один раз перенёс, а потом какое-то время не выходил на контакт, но всё же в назначенный день не подвёл: явился.
Сказать, что его выступление снесло зрителям крышу — это ничего не сказать. И я-то, уже привычный к господину Умукху, и то не знал, за какую тему хвататься. По сравнению с господином Умукхом господин Ирлик — как солнце против луны. От него силой так и пышет, он постоянно по чуть-чуть меняет свой облик, узоры на коже смещаются и мерцают, будто там под кожей не тело,
Но и когнитивные способности у него гораздо лучше развиты. Даже смешно так говорить — господин Ирлик несомненно умнее большинства людей, что я встречал в жизни. Несколько головоломок, которые мы ему подкинули, он решил не задумываясь, хотя раньше их не видел. Он угадывал с первых слов суть весьма нетривиальных вопросов. Он прогнозировал будущее игровой индустрии — он вообще знает, что такое игровая индустрия! Я даже не представляю себе, сколько лет нужно работать с господином Умукхом, чтобы он достиг того же уровня знаний о мире и навыков коммуникации. Уж у господина Ирлика точно нет проблем с управлением своим телом — в перерыве он с одной демонстрации повторил за танцором несколько па нижнего брейка.
В общем, когда выступления на день закончились, я рискнул подойти к господину Ирлику с парой частных вопросов, а заодно чтобы выразить своё восхищение его способностями.
— А что, Умукх там у вас тупит, что ли? — хмыкнул господин Ирлик, не испытывая ни малейших затруднений в том, чтобы скроить насмешливую гримасу. Я ещё ни разу не замечал за ним расфокусированный взгляд, как часто бывает у господина Умукха.
Я замялся. О господине Умукхе мне хотелось поговорить в другом ключе, но увиливать я не рискнул.
— Ну, не подумайте, что я осуждаю, в конце концов, мы и не ожидали, что он будет владеть человеческими навыками наравне с людьми. Просто я полагал, что все броны, как теперь принято называть ваш вид, обладают сходными свойствами, но теперь я вижу, что разброс может быть довольно велик.
Господин Ирлик сощурился, будто в чём-то меня подозревал, и мне стало не по себе. Вдруг он всё-таки читает мысли? И потом, у него ведь тоже, наверное, есть запреты, за нарушение которых он обязан карать людей.
— Зайду-ка я к вам как-нибудь на днях, проведаю братишку, — заявил он. — Вас послушать, он там совсем одичал. Он, конечно, Байч-Хараху отчитывается, да только он сам о себе мало что понимает.
Я еле нашёлся, что ответить. Разве господину Ирлику можно на объект?! А если нельзя, то как его удержать? Он вон является из столба цветного пламени, как мы можем его не пустить? Да и надо ли? Что если господин Умукх и правда каким-то образом страдает от наших манипуляций, сам не замечая того? И что будет, если заметит?..
Не придумав ничего лучше, я тут же написал сообщение господину Сержо и заодно уведомил муданжского императора. Первый ответил кратким бранным словом, второй вежливо порекомендовал не пытаться поить господина Ирлика напитками на водной основе, а если очень хотим понравиться, то обеспечить хотя бы в некоторых помещениях живой огонь. Подозреваю, заповедник будет не в восторге, но я предложил господину Сержо закупить свечи или газовые горелки.
Глава 7
12 августа
Доктор Поэма, наблюдающий скептик
Господин Ирлик не заставил себя долго ждать. Нам как раз доставили заказ на несколько десятков свечей, мы распаковали их и провели пробное зажжение. Когда посреди рекреации взметнулось алое пламя до потолка, все решили, что это от свечи что-то загорелось, и кинулись за огнетушителями. Но пламя как взметнулось, так и исчезло, а на его месте остался стоять господин Ирлик.
— А, ты не забыл! — обрадовался господин Умукх. Говорил он на всеобщем, вероятно, по привычке.
Господин Ирлик ответил ему, вероятно, на муданжском — сначала приветливо и с усмешкой, но, присмотревшись, настороженно. Махнув рукой, он заставил свечи гореть намного ярче, так что в комнате стало светло, как снаружи на солнцепёке. В этом жгучем освещении господин Ирлик обошёл нашего подопытного несколько раз и даже принюхался. Тот робко улыбался и время от времени лепетал что-то, что я бы расценил как заверения или даже оправдания, но муданжские интонации могут быть обманчивы.
Пока они общались, в рекреацию явился господин Сержо. Господин Ирлик обернулся к нему резко, как щелчок хлыста, прожёг взглядом и поджал губы. Мне захотелось как-нибудь заслонить господина Сержо, а то и спрятать до выяснения подробностей. Если господин Ирлик из рассказов младшего брата понял, что господин Сержо предвзято относится к бронам, нашему руководителю не сдобровать. А если как-то прознал про поклонение? Что если у господина Сержо не было права делать подношения и что-то за них просить? Или его подношения недостаточно хороши?..
Господин Умукх тоже забеспокоился, обежал господина Ирлика так, чтобы оказаться к нему лицом, а к Сержо спиной, и затараторил что-то увещевательное, одновременно увеличиваясь в росте. И когда он дорос до самого господина Ирлика, я заметил, что его цвета как-то потускнели. Кирпичная кожа сейчас в ярчайшем свете казалась только слегка загорелой, а белые косички — седыми. Даже надетая на нём одежда с символикой института, и та поблёкла.
Господин Ирлик оглядел его с головы до ног, а потом повернулся к нам.
— Так, — начал он на всеобщем. — Вы тут чем вообще занимаетесь? Тут есть ещё люди или кроме вас никого?
Мы переглянулись. Сегодня вся команда была в сборе, готовились к приходу господина Ирлика.
— Есть ещё охрана и уборщица, — сказал я.
— И они тоже ему не поклоняются? — спросил господин Ирлик.
Я прикусил язык. Значит, почувствовал.
— Поклоняются?.. — переспросил завлаб.
Господин Ирлик нетерпеливо обвёл рукой всю нашу компанию.
— Из вас из всех Умукху поклоняется только вон тот мужик, — он ткнул в господина Сержо, который застыл с открытым ртом. — А остальные что, для мебели? Вы не видите, он уже еле шевелится! То-то я думаю, как так, ты сказал, — он обернулся ко мне, — братик сильно мне уступает! Будешь тут уступать, если два месяца прожить на одном почитателе, и тот небось не сильно выкладывается при молитве! А силу-то откуда брать?!