Кто скажет правду президенту. Общественная палата в лицах и историях
Шрифт:
Ну, во-первых, начнем с того, что Кучерена – человек, который сделал себя сам, ему никто никогда не помогал. Его ум, дипломатичность и огромная пробивная сила позволили ему стать тем, кем он есть сейчас. Анатолий Григорьевич умеет находить подход к людям независимо от их социального статуса, всегда приветлив и доброжелателен, держится просто, хотя сам далеко не прост. Его чувство собственного достоинства не позволяет даже предположить какое-либо панибратство.
Интересно, что он всегда представляется по имени и фамилии, никогда не слышал, чтобы он называл себя по имени-отчеству. Многие журналисты, работающие с нами, говорили, что такая манера сразу снимает определенные барьеры в общении, разговор становится более живой, неформальный.
Кучерена любит слушать, старается не перебивать собеседника – это тоже располагает к нему. Но главное его качество – любовь к людям, искреннее желание им помочь. Хочу привести две короткие истории.
Анатолий занимался разрешением проблем обманутых дольщиков, а люди, пытавшиеся извлечь свой интерес из этой истории, пытались ему противостоять и собрали форум обманутых дольщиков. В зале было много пострадавших от действий неблагонадежных застройщиков, граждан, оставшихся без средств к существованию и живших только надеждой получить либо вложенные деньги, либо обещанное жилье. Организаторы не пригласили Кучерену, умышленно или случайно, они почему-то не пожелали учесть многомесячный опыт возглавляемой им рабочей группы по разрешению этой ситуации. Адвокат и правозащитник пришел на форум сам, один, добился, чтобы ему дали слово, а ушел оттуда под аплодисменты зала. За ним вышли десятки людей, в фойе продолжалось общение, потерпевшие дольщики, приехавшие из разных городов страны, благодарили за участие в их судьбе. Когда те же «оппоненты» устраивали заказные митинги возле его офиса в надежде, что журналисты, не разобравшись в ситуации, подмочат репутацию адвоката, Кучерена выходил к людям (у него, кстати, никогда не было и нет охраны), смотрел им в глаза и спрашивал: «Если вы пострадавшие дольщики, скажите, где находится дом, в который вы вложили деньги?» Люди, в основном пожилого возраста, нередко находившиеся в состоянии легкого алкогольного опьянения, сразу тушевались, бросали свои транспаранты, а журналисты понимали что к чему.
И вторая короткая зарисовка. Мы вдвоем с Анатолием Григорьевичем вышли из редакции газеты «Комсомольская правда», где проходила его пресс-конференция, и встретили очень грустную пожилую женщину. Она шла не спеша, чуть согнувшись, глаза ее были безжизненными. Прервав разговор со мной, Кучерена стремительно двинулся к ней и спросил, что случилось. Она сказала, что у нее погиб сын и она не может добиться от властей компенсации, чтобы поставить памятник на его могиле. Анатолий Григорьевич записал телефон несчастной матери и, оставив визитную карточку, пообещал помочь. Он сдержал свое слово.
Конечно, помочь всем невозможно. В адрес комиссии ежегодно приходят сотни жалоб, просьб, предложений. Люди ежедневно стоят у входа в здание Общественной палаты в надежде передать лично в руки Кучерены свое письмо. Одно время он даже пытался вести общественную приемную: встречался с людьми, отвечал на их вопросы, консультировал. Но потом все-таки стало понятно, что таким образом ситуацию не сдвинешь с мертвой точки, вопросы необходимо решать системно: изменениями в законах, указами и распоряжениями президента и премьера, приказами министерств и ведомств. Необходимо доносить свои предложения до власти, добиваться государственного решения проблемы и осуществлять общественный контроль за тем, как это решение выполняется.
Еще я вспоминаю трагическую историю с четырехлетним Глебом Агеевым, в разрешении которой Кучерена принимал самое непосредственное участие. В конце марта 2009 года телевидение показало страшный сюжет о том, как в московскую детскую больницу был доставлен ребенок со множественными ожогами и гематомами. Приемные родители мальчика тогда заявили, что он якобы упал с лестницы, сам же ребенок рассказал, что его избила приемная мать. Весь ужас заключался в том, что ребенка вернули приемным родителям. Ни органы опеки, ни милиция, ни общественные организации, занимающиеся защитой прав детей, не посчитали нужным предпринять какие-то действия, ограничились лишь возмущенными комментариями в СМИ. Кучерена позвонил мне с утра в воскресенье и попросил сообщить журналистам, что в понедельник собирает в Палате экстренное заседание комиссии, на которое приглашены все стороны, так или иначе ответственные за происходящее. Пришли все: и представители органов опеки, которые невнятно пытались объяснить свои действия, и приемные родители, которые путано говорили, что они вроде бы виноваты, но вроде бы и не виноваты. После жесткого разговора правоохранительным органам не оставалось ничего другого, как возбудить уголовное дело в отношении родителей, а ребенка поместили в Морозовскую детскую больницу для реабилитации. Кучерена вместе с Ольгой Костиной навещали его там. Впоследствии приемных родителей лишили родительских прав. Члены Палаты направили в Госдуму целый пакет рекомендаций по созданию системы общественного контроля за приемными семьями. Сколько таких громких и незаметных дел было за годы работы, всего и не расскажешь. Пожалуй, напомню еще один эпизод из жизни комиссии. Осенью 2008 года из-за финансовых проблем авиакомпании «Интеравиа» в Домодедово скопилось более семисот человек, пытавшихся улететь на Дальний Восток. Их не только не информировали о причинах многочасовой задержки, но не сочли нужным позаботиться хотя бы о питании и элементарных бытовых условиях ожидающих. Отчаявшиеся люди стали перекрывать целые сектора в аэропорту, ситуация выходила из-под контроля.
Когда я приехал в Домодедово, Кучерена уже был там. Он и члены Палаты Андрей Пржездомский, Олег Зыков с удивлением узнали, что в кассах продолжали продавать билеты, «Интеравиа», фактически банкрот, продолжала спокойно зарабатывать деньги, понимая, что этими билетами пассажиры не сумеют воспользоваться. После тяжелых переговоров с администрацией Кучерена смог сказать пассажирам, что в ближайшее время проблема будет снята, к ее решению подключились федеральные органы власти и другие авиакомпании, все смогут благополучно улететь домой.
Анатолий Григорьевич – большой трудоголик. К себе в офис на Остоженку он приезжает часов в десять – одиннадцать, а уезжает домой за полночь. Часто работает по выходным. В таком же режиме живут и его сотрудники. Он всегда на связи, его мобильный телефон не бывает отключен, где бы Кучерена ни находился.
Несмотря на большую загруженность, он успевает читать лекции в Юридической академии, вести программу на радио, писать и издавать работы по юриспруденции. Такой вот активный человек
Владислав Гриб
Одному из самых молодых и успешных отечественных юристов Владиславу Грибу после смерти учителя, председателя Российского союза юристов Олега Емельяновича Кутафина, пришлось нести тяжелое бремя всей экспертной работы Общественной палаты. К своим тридцати семи годам Владислав сделал блестящую карьеру не только в юриспруденции, но и в правозащитной сфере. Но все по порядку.
Родившись в украинском городе Умань в семье военного, Гриб с юности мечтал посвятить себя юриспруденции. Отец хотел, чтобы сын шел по его стопам, но нашли компромисс – Владислав начал учиться на военного юриста, а потом, уже перебравшись в Москву, поступил на международно-правовой факультет МГИМО. Когда мы с ним были в командировке в Киеве, он много рассказывал о детстве, о своей семье и вспомнил забавный случай. Его мама работала директором завода молочной продукции и однажды взяла с собой, чтобы показать, как готовится мороженое. Какой ребенок не мечтает оказаться на заводе по производству мороженого? На несколько минут его оставили одного, и он нырнул в чан с мороженым. Если бы не подоспели взрослые, неизвестно, чем бы это кончилось. С тех пор к мороженому он более чем равнодушен.
Со студенческой скамьи его интересовали вопросы построения правового государства. Он изучал международный опыт, то, как в цивилизованных странах Европы относятся к соблюдению основ Конституции. Попустительское отношение к соблюдению законности в нашей стране заставило Владислава пойти на баррикады в августе 1991 года, когда ГКЧП пыталась подменить действующую законную власть. В 1993-м Гриб опять отправился защищать Конституцию и примкнул к тем, кто находился внутри Белого дома. О событиях тех лет он не любит распространяться, а если что-то и вспоминает, то, как всегда, с присущим ему легким юмором. «Сплю я в Белом доме и снится мне, что танки начинают стрелять, открываю глаза, и правда, танки стреляют».
Принципиальность, с которой Гриб, рискуя жизнью, отстаивал свои идеалы, позволила ему снискать уважение среди коллег. Тогда же, в далеком 1993, он создал и возглавил Молодежный союз юристов России, которым продолжает заниматься до сих пор: много внимания уделяет поддержке талантливых студентов-юристов в регионах, часто ездит по городам и весям, чтобы налаживать связи в профессиональном сообществе. В его офисе на Космодамианской набережной всегда много молодежи, там предоставляется большая свобода действий, от молодых юристов ждут неординарных идей.