Кто следующий? Девятая директива
Шрифт:
Снующие мимо обыватели в расчет не принимались. Хотя в определенном смысле без них ритуал многое бы потерял. Это и был стиль Куо, его пробирное клеймо. Взять орудие Каина и доставить его в место поклонения Господу на виду у всех, средь бела дня; орудие, удар которого повергнет в траур и скорбь весь город, всю Англию. Куо удовлетворял этим свою извращенную натуру.
В его исполнении акция не могла не иметь этого ореола священнодействия. Монгол Куо. Невысокого роста, плотного телосложения, уверенная ровная походка, лицо скрыто под дымчатыми очками… Это его портрет. Но куда более точное представление о Куо создавал совершаемый им ритуал. В одном-единственном жесте, он раскрывался полностью.
Я открыл глаза. Ломан стоял в метре передо мной.
— Ты отлично знаешь, что ни при каких обстоятельствах я не могу санкционировать убийство, — сказал он.
— Я и не прошу.
— Но все задание сводится к тому, что…
— Ради Бога, Ломан, избавь меня от пустых сотрясений воздуха. — Он мне надоел. Я встал. — Кто-то из них должен умереть, не так ли? Кого тебе больше жаль?
Он снова начал расхаживать туда-сюда, как тигр в клетке, наконец я его остановил и заставил говорить. Он говорил не переставая. Прошло полчаса. Он договорился до того, что совершенно запутался и оказался в полнейшем тупике. Потребовалось еще полчаса, чтобы пробить хоть какую-то брешь. От разговора ему становилось легче, нам обоим становилось легче. Мы начинали привыкать к операции, и она нас уже не пугала.
— Мы все время подходим к одной и той же проблеме, Квиллер. Недостаток периферийной поддержки. Мы не располагаем второстепенными агентами, которые взвалили бы на себя неизбежную черновую работу — следить, дежурить, передавать информацию и так далее. Все вожди и ни одного индейца на побегушках. Почему ты упустил Куо в «Лотос-баре»? Потому что второй выход никто не прикрывал. Ждать помощи от полиции нельзя, я уже объяснял тебе. Полковник Рамин откажется иметь со мной дело и будет прав. Как следствие — у нас недостаточно информации. Множество обрывочных данных, но нет никого, кто бы мог свести их воедино и проанализировать. У нас нет целостной картины. По той же причине нам практически неизвестны планы бангкокской «Метрополитен», а впрочем, уж если на то пошло, и нашей собственной Безопасности. На них давит груз ответственности, и они ревностно ограждают себя от чьих-либо посягательств. — Ломан впился в меня стальным взглядом. — Все это я говорю лишь для того, чтобы объяснить: если мы начнем операцию, то полагаться придется только на самих себя. Исключительно на свои силы.
Я ответил:
— Да ведь я только так и могу работать. Ты знаешь. — В этом я должен был ему уступить. Задание устраивало меня, но не устраивало его. Он специализировался по операциям с масштабной и хорошо организованной сетью обеспечения, с непременным доступом ко всей информации и первоклассной связью. То, что я предлагал, — был не его профиль. И не мой — если бы Куо намеревался действовать иначе.
Говорить Ломану, что это он втянул Бюро, а вместе с Бюро и меня, что это целиком его заслуга, — бесполезно. Я должен был склонить его на свою сторону с помощью положительной, а не отрицательной аргументации.
— Недостаточная периферийная поддержка в данном случае большой роли не играет, — возразил я, — потому что мы предоставлены сами себе и, следовательно, можем работать, как нам заблагорассудится. За результат отвечаем только перед Центром, а благие помыслы там не учитывают. Перед нами никтони за что не отвечает, и нет ни одного вспомогательного агента, который мог бы пострадать от взрыва, когда мы подожжем запал. В этом-то и состоит суть работы с Бюро. Сам же говорил: нас не существует. Бюро позволяет нам делать вещи, за которые не возьмется ни одно другое подразделение. — Я стоял к нему очень близко. — Ты не можешь проиграть, Ломан. Охрану жизни Персоны обеспечивают сопровождающие его службы безопасности, а они свое дело знают. Если они не смогут остановить Куо, сработает местная сеть — таиландское МВД, спецчасти и «Метрополитен». И все будет в порядке, если удача хоть сколько-нибудь будет им сопутствовать. Но если он пробьется сквозь все эти заслоны… если удача повернется к нему… на подхвате окажемся мы, Ломан. Я и ты. Мы заткнем эту дырку. — Мы стояли друг к другу так близко, что я видел в его глазах собственное отражение. Полушепотом я сказал: — Мы способны провернуть это. И мы провернем. Кто потом будет спрашивать — как? Центр? Центр никогда не спрашивает. Зачем Центру держать агентов, если они должны еще и отчитываться за методы? Нам дано добро, нам не мешают, и у нас есть план. Все.
Я отстранился и отвел глаза, давая ему пять секунд на размышление. Ему нужны были эти секунды, чтобы заглянуть в себя, посоветоваться со своим внутренним судьей. Я ему дал даже больше, чем пять секунд, ибо завершающий укол должен быть выверен по времени до десятой доли мгновения.
— И в конце концов, план просто красив… разве нет?
Хрупок, изящен, прост, жесток и справедлив. Классика. Пес пожирает пса.
Абсурд. Сколько времени он угрохал, чтобы уговорить меня принять задание, а теперь уговаривал, и тратил время я.
— Что тебе нужно? — спросил он.
Я понял: сделка состоялась.
— Три вещи: база, фотолаборатория, знакомство с автомобилем.
— Больше ничего?
— Твое общее руководство. Я слишком мало сплю. Боюсь, что могу допустить ошибку. Времени для сна не будет. Но твое руководство мне нужно в любом случае. Со мной все в порядке, Джек, — как ты?
— Какого рода база тебе нужна?
Ломан говорил унылым речитативом, так бубнят пьяные себе под нос. Он только что дал свое согласие, а подумать над тем, что это означает, еще не успел. Я искренне желал, чтобы ночные часы пролетели для него как можно легче и незаметнее.
— На пересечении Линк-роуд и Рамы IV фасадом на восток стоит офисное здание, с вывеской на входе: «Тейлор-Спиарз». Здание списано под снос, но работы начнутся не раньше середины следующего месяца. Они там не укладываются в график: повредили электрокабель под навесом трамвайного разворотного депо, которое недавно убрали. Это английская компания, найдешь в справочнике. Так вот: не нужна одна из комнат на верхнем этаже с фасадной части. Само собой разумеется, знать про меня там никто не должен.
Ломану это не понравилось.
— Полковник Рамин, — сказал он, — сообщил мне, что полиция, начиная с раннего, утра двадцать девятого, должна провести осмотр трехсот незаселенных комнат, выходящих на улицы, по которым проследует кортеж. А сейчас они уже проверяют тысячи и тысячи людей, проживающих в помещениях, из окон которых можно будет видеть проезжающих.
— Я готов примириться с этим. Внутри я уже был.
Ломану все равно что-то не нравилось.
— «Тейлор-Спиарз» наверняка откроют вход в здание, и их работники повиснут на подоконниках, чтобы хоть что-то увидеть. День прибытия объявлен национальным праздником. Там будет полно народу.
Я сказал:
— Мне бы хотелось, чтобы именно это ты и уладил. Никто, кроме полиции, в этот день в здание войти не должен. Это британская фирма, а у тебя целый набор официальных удостоверений — используй любое. Гос-подам из «Тейлор-Спиарз» выпал наконец шанс продемонстрировать на деле свою верность Ее Величеству, под чьим покровительством они уже которое столетие… и так далее, Ломан, ты знаешь, что говорить.
— Я объясню им по-своему, — сварливо огрызнулся он.
— Вот-вот, наш лозунг в том и состоит — любые средства оправданы.