Кто стреляет последним
Шрифт:
— А как же вы?
— Не знаю, — сказал Вадим. — Буду смотреть. По обстановке.
В кабинет всунулся следователь Косенков:
— Можно?
— Заходи, — пригласил Меркулов. — Назови цифру — от единицы до десяти. Какую угодно!
— Четыре.
Меркулов оглянулся на Вадима:
— А он говорит — четыре.
— Но ему же лет двадцать пять, — отозвался Вадим. — А Марату — под пятьдесят.
— Да, пятьдесят два, — подтвердил Меркулов. — Ладно, докладывай! — кивнул он Косенкову.
Докладывать было практически не о чем: проверили все известные квартиры в Москве и в пригородах, семьи Вадима не обнаружили ни в одной.
— Квартиры в районе Речного вокзала были? — спросил Меркулов.
— Вроде нет… — Косенков полистал свою записную книжку, уверенно повторил: — Нет.
— А где Турецкий?
— Поехал в «Русь». Часа три назад.
— Что ж, подождем…
Но у Вадима уже не было времени ждать. Половина шестого. А еще нужно было добраться до поселка, взять «Запорожец», потом заехать на Савеловский вокзал за грузом. И обязательно проскочить на девятнадцатый километр МКАД — осмотреться там. Вероятность того, что удастся назначить встречу именно на девятнадцатом километре, была небольшой, но она все же была. И подготовиться к ней нужно было заранее.
И еще одно беспокоило Вадима. Марату наверняка уже сообщили, что он оторвался от слежки. И Марат обязательно попытается снова выйти на его след. Пошлет своих к МУРу. А возможно — не только к МУРу. Ливия, бомба, убийство Барсукова — это были не муровские дела, Марат не мог этого не понимать. А значит — может отправить своих людей и к воротам Генеральной прокуратуры. Возможность этого была, конечно, очень небольшой. Но и ею пренебрегать не следовало. Не та ситуация. Любая оплошность могла стоить слишком дорого.
— Вы не могли бы дать мне какую-нибудь машину? — спросил Вадим у Меркулова. — Часа на два.
— Разве что мою «Волгу». Остальные в разгоне. Но она приметная — с антеннами и с «мигалкой».
— Это неважно.
— Возьмете груз?
— Да.
— Не рискованно? Ехать к Марату с настоящим грузом…
— Я рискую совсем не грузом, — ответил Вадим.
«Что ж, он имеет на это право, — подумал Меркулов. — Сейчас он имеет право на все». Предупредил:
— Марат свяжется с вами около одиннадцати вечера. А встречу назначит не позже чем на двенадцать.
— Вы в этом уверены?
— Курьер, — напомнил Меркулов. — Последний самолет в Ригу уходит в 1.55. В порту нужно быть за час. И час на дорогу. Откуда вы будете звонить?
Вадим подошел к карте Москвы и показал на пересечение кольцевой с дорогой на Белую Дачу:
— Здесь пост ГАИ и рядом — телефонные будки. Две или три, не помню. Позвоню Марату и сразу — вам.
— А если автоматы не работают? Или трубки обрезаны? Не годится. Сделаем по-другому, — предложил Меркулов. — К половине одиннадцатого вечера я подошлю туда нашу машину. В ней будет следователь Косенков. Созвонитесь с Маратом из автомата или из поста ГАИ, телефон там наверняка в порядке. И как только определите место встречи, сразу же — Косенкову. А он по спецсвязи — мне.
— А если Марат позвонит раньше? — спросил Вадим.
— Свяжетесь со мной по сотовому телефону. Номер — у вас на пейджере. — Меркулов обернулся к Косенкову. — Все ясно? Будете при Вадиме Николаевиче офицером связи.
— Слушаюсь!
— А теперь проводите его к моей «Волге». Скажете водителю: я приказал.
— Серьезный малый! — заметил Грязнов, когда Вадим и Косенков вышли.
— Будешь серьезным, когда так припрет!.. Куда же Турецкий подевался? Пора бы ему и объявиться!..
Спустившись во двор, Вадим открыл заднюю дверцу черной меркуловской «Волги» и привычно втиснулся между сиденьем и передними креслами. И только когда машина отъехала от прокуратуры на несколько кварталов, поднялся.
— Куда едем? — спросил водитель.
— На Савеловский вокзал. А потом — на кольцевую. На девятнадцатый километр…
IV
В «Руси» гуляла богатая свадьба. Площадка перед деревянным теремом ресторана была заставлена украшенными разноцветными лентами «вольво», «бээмвухами» и «мерседесами». Возле крыльца «Руси» красовался белоснежный «роллс-ройс» со спаренными золотыми кольцами на крыше и куклой спереди. Среди всего этого сверкающего лака и хрома служебный «жигуленок», на котором приехал Турецкий, выглядел голодранцем, сунувшимся на светский раут. Поэтому Турецкий велел водителю остановиться поодаль и прошел к входу.
На крыльце стояли, покуривая, два молодых человека в черных костюмах и с красными широкими лентами через плечо. Но это были не свадебные шафера. Это была охрана. Турецкий не стал даже и пытаться выдать себя за приглашенного на эту вопиюще роскошную свадьбу.
— Я из фирмы «Микомс», — представился он. — Буженина, карбонат, ветчина. Мне нужна барменша. Ирина Ивановна. Мы поставляем в «Русь» свою продукцию.
— Оружие есть? — спросил один из парней.
Свой «ПМ» Турецкий оставил в сейфе сразу после возвращения из Иркутска, поэтому без опаски поднял руки:
— Можете обыскать.
Его сноровисто охлопали по бокам и груди, потом один из охранников провел его черным ходом, через кухню, в бар.
Барменшу «Руси» Турецкий видел только на фотографии, но узнал сразу.
— Здравствуйте, Ирина Ивановна, — проговорил он. — Вам привет от Константина Дмитриевича Меркулова.
— Минутку! — Она подозвала официантку, кивнула: — Побудь за стойкой! — И провела Турецкого в комнату за баром. — Что случилось? Почему он сам не приехал?