Кто стреляет последним
Шрифт:
— Вот эта небольшая круглая вмятинка вам ничего не говорит? — спросил эксперт, показывая на часть уцелевшего стекла.
— Ничего, — признался Турецкий.
— А вам, молодой человек? — обратился Кондрашов к Аркадию.
— Тоже ничего, — ответил Косенков.
— Хорошо, — как бы даже с удовлетворением проговорил эксперт. — Пойдем дальше. Какой у вас рост? — неожиданно спросил он Турецкого.
— Метр семьдесят восемь. Или семьдесят девять.
Эксперт открыл водительскую дверь и
— Сядьте на водительское кресло.
Турецкий влез в машину. Колени его едва ли не упирались в панель, а ноги приходилось держать согнутыми, чтобы управлять педалями.
— Кресло могло сдвинуться от удара, — предположил Турецкий. — И именно вперед.
— Водитель, между прочим, был примерно вашего роста, — сказал Кондрашов и кивнул Косенкову, который был почти на голову ниже. — А теперь вы попробуйте.
Косенков повиновался. Анатомическое кресло словно бы облило его фигуру, руки свободно лежали на руле, а ноги — точно на педалях.
— Подвигайте кресло, — предложил эксперт.
Кресло двигалось вперед и назад без малейших затруднений.
— А теперь максимально подайтесь вперед, — сказал эксперт Косенкову. — Как можно дальше, как при ударе.
Тот грудью навалился на руль, лоб его коснулся остатков триплекса как раз в том месте, где была вмятинка.
— Еще одна мелкая деталь, — невозмутимо продолжал эксперт. — Обратите внимание: ремни безопасности инерционные. Посмотрите, как выгнуло болт крепления на водительском сиденье. Едва не вырвало. А на пассажирском — целехоньки. Что это значит?
— Что водитель был пристегнут ремнями безопасности, а пассажир нет, — вынужден был сделать вывод Турецкий.
— Ага! — оживился эксперт. — Значит, мы уже говорим не об одном человеке, а о двух, не так ли?
— Один, маленький, как я, вел машину, а высокий сидел рядом, — высказал свое мнение Косенков. — И хлебал «Абсолют», — подумав, добавил он.
— Почти убедили, — признался, подумав, Турецкий.
— Почти? — обиделся Кондрашов. — Вы мне напоминаете старшего нашей группы, которого убедить вообще ни в чем невозможно. Особенно если это дело из ряда обычных ДТП переходит в разряд преступлений. Последний эксперимент, — пообещал он. — Когда сюда приехали оперативники, водительская дверь была открыта. А теперь смотрите.
Он с силой захлопнул дверь и предложил Турецкому:
— Попробуете открыть?
Несмотря на все усилия, открыть дверь снаружи Турецкий не смог.
— А теперь вы, изнутри, — кивнул эксперт.
Косенкову пришлось несколько раз изо всей силы садануть плечом по двери, прежде чем она поддалась.
— Подвожу итоги, — сообщил эксперт. — Если следовать вашей, Турецкий, версии, единственный водитель машины сначала разбил себе голову о бульдозер, потом вернулся, влез через лобовое стекло в салон и изнутри открыл водительскую дверь.
Косенков засмеялся. Турецкий хмуро задумался:
— Тогда где же водитель?
— А это уже вопрос не ко мне. К вам, милейшие.
— Вы укажете это в заключении криминалистической экспертизы по этому делу? — спросил Турецкий.
Кондрашов пожал плечами:
— Тут — обычное дорожно-транспортное происшествие. И, как говорится, с плеч долой. Единственное, что я могу, — изложить свою версию в акте экспертизы. А еще лучше — в протоколе допроса эксперта.
— Сделайте это, Никита Иванович, — попросил Турецкий. — Вот вам протокол, внесите свои показания и перешлите мне. — Он повернулся к Косенкову: — Я всегда говорил: Никита Иванович — криминалист номер один в НТО!
— Только для вас, Саша. Хотя я понимаю, что ваши слова — это просто грубая лесть.
— Ничего подобного, — запротестовал Турецкий. — Чистая правда!.. Так… интересные дела… — пробормотал он, еще раз обходя машину, к которой уже подползала задом техничка.
— Интересно другое, — отозвался Кондрашов. — Действительно интересно. Я вот о чем думаю: каким же классом должен был обладать водитель, чтобы на такой скорости ударить машину точно туда, куда нужно. Левее — остался бы жив пассажир. А хоть на десять сантиметров правее — водителя не спасли бы никакие ремни. Вот что действительно интересно, друзья мои!
— А если вышло случайно? — предположил Турецкий. — Если это просто авария?
— Где же, в таком случае, водитель?
— Вопрос, — согласился Турецкий.
— Но он же, наверное, тоже сильно поранился, — предположил Косенков.
— Наверняка, — согласился эксперт. — Лоб у него точно разбит. И лицо порезано осколками, тоже наверняка. Но, по-видимому, не настолько он поранился, чтобы не найти в себе сил и уйти с места происшествия. Назадавал я вам вопросов? — усмехнулся Кондрашов. — Ну, решайте, вам за это деньги платят.
Он помахал рукой и пошел к дежурной милицейской машине, откуда ему уже нетерпеливо сигналили.
Когда Турецкий и Косенков вернулись в Генпрокуратуру и зашли, как им и было велено, к Меркулову, в кабинете заместителя генерального прокурора только что закончилось оперативное совещание. Сообщение Турецкого о том, что удалось выяснить на месте аварии, вызвало сначала недоуменное молчание, а затем началось оживленное обсуждение.
С выводами Кондрашова все согласились сразу. Тем более что Никита Иванович, уже расставшись со следователями, снял отпечатки пальцев с руля «БМВ», а потом — уже в морге — у погибшего. Они не совпали. Спорить тут было не о чем: в машине было двое.