Кто стрелял в урода?

Анисимов Андрей Юрьевич

– Ой, о Ерожине здесь столько всякого говорили. Но я сплетен не люблю. – Отмахнулась Вероника Андреевна.

– А я архивный червь, обожаю сплетни. Давайте посплетничаем. Я сейчас схожу в магазин и куплю что-нибудь вкусненькое. А вы пока ставьте чайник. Почаевничаем да почешем языки. Что может быть лучше… Где у вас хороший магазин?

– Ой, неловко как-то. Давайте я хоть денег дам? – Покраснела Фирсова.

– Ну, уж нет. Я хоть и далеко не красавец, но все же мужчина, и даму, да еще такую обаятельную, могу угостить. Так, где у вас хороший магазин? – И Беньковский правым глазом ласково посмотрел на женщину, а левый скосил на стеллажи с документами.

– Если о выпечке, то лучше кулинарии кремлевского ресторанного комплекса не сыскать. Это тут рядом, в парке…

Беньковский вернулся в номер около десяти. Фирсова оказалось одинокой женщиной, домой не торопилась, и они почаевничали в архиве до половины десятого.

Ужинать после пирожков и пирожных, которые оказались на редкость славными, Андрон Михайлович уже не мог. Он принял ванную и улегся в постель. Но спать не хотелось. Мозг переваривал полученную информацию. Много любопытного узнал любитель архивов в этот вечер. Мужа женщины, в которую Беньковский так неожиданно для себя и сильно влюбился, ангелом не назовешь. Ерожина вызвали в Москву через месяц после убийства начальника местного «Потребсоюза» Михаила Алексеевича Кадкова. Это дело начинал расследовать Ерожин, а закончил почему-то майор Сиротин. По неопровержимым уликам – золотым часам и портсигару, похищенным во время убийства, – был арестован и осужден Эдуард Михайлович Кадков, сын начальника «Потребсоюза». Отцеубийства в криминальной практике случаются, хотя Эдик так до конца в убийстве отца не признался. Но гораздо больше интереса у Беньковского вызвала информация про вдову убитого. Софья Ивановна Кадкова являлась дочерью тогдашнего замминистра генерала Грыжина. Он-то и вызвал Ерожина в Москву. Тот самый Грыжин, который теперь работает консультантом в сыскном бюро Ерожина и Глеба Михеева. Крепко связали себя мужики по жизни. Что их сдружило? По слухам, молодой майор имел с Соней интимные отношения. Если бы Ерожин женился на дочери генерала, союз с отцом можно было объяснить, но Соня вышла замуж за артиста, а Ерожин женился на Наде. «Странная история…», – ухмыльнулся своим мыслям Беньковский. И в этой истории моральный облик Петра Ерожина никак не выглядел безупречным. Путаясь с Соней, майор находился в браке, и имел ребенка. Правда, супруги вскоре разошлись, и бывшая жена Ерожина вышла замуж за его друга и коллегу криминалиста Суворова. С этим Суворовым неплохо было бы поговорить, думал Беньковский, но, по словам Фирсовой, мужчины остались друзьями. А Беньковский вовсе не желал, чтобы его интерес к Ерожину получил огласку. Веронике Андреевне он сумел запудрить мозги. Кроме похождений мужа Нади, москвич выслушал еще не менее десятка всевозможных историй о новгородских стражах порядка. Поэтому ей в голову не пришло, что советник государственного архива прибыл сюда только для того, чтобы выяснить новгородский этап жизни Ерожина. Не менее захватывающим оказалось продолжение темы Кадкова. Спустя десять лет Эдик вышел из тюрьмы и начал мстить всем, кто приложил руку к его неволе. Он убил молодого милиционера. Из его пистолета пристрелил депутата областной думы и его жену. Чета депутатов заняла бывшую квартиру отца Кадкова. Затем избил судью но, на этом не остановился. Приехав в Москву, разыскал бывшую мачеху Соню, и прикончил ее вместе с мужем-артистом. «За что Соню?» – Гадал Беньковский. – «Ведь она к его аресту отношения не имела, а артист тем более. Или любовница Ерожина тоже замешана?» И опять задержал Кадкова уже в чине подполковника Петр Ерожин. Задержал странно. Протаранил своей машиной машину Кадкова. Отчаянный шаг. Зачем подполковнику такие подвиги? На задержание можно послать отряд ОМОНа. Хорошо бы знать поподробнее детали этой истории, но Ерожин в то время уже работал в Москве, и Фирсова лишь в общих чертах могла поведать о столичных перипетиях дела. Своим большим костистым носом Беньковский чувствовал, что за всем этим есть какая-то подлая тайна. Ее мог бы раскрыть Эдик Кадков. Но того нет в живых. Кадков умер в питерской тюремной больнице. «Нет, моя дорогая Наденька, ваш муж совсем не идеал. Скоро я про него все буду знать. А в Новгороде пока больше делать нечего. Завтра поеду в Питер», – решил столичный гость и, приняв решение, быстро уснул.

* * *

Осенью в пансионате на Клязьме отдыхающих с каждым днем становилось меньше. Купаться в водохранилище холодно, гулять по роще, обходя лужи, скучно, а пить водку и играть в бильярд можно и в Москве. Глебу, которому приходилось болтаться возле пустынного пансионата незамеченным, да еще с его двухметровым ростом, мало кто мог позавидовать… На два дня его с трудом хватило. Михеев изучил систему охраны. Она состояла из шести дюжих молодцов, несущих вахту посменно. Стерегли они только центральный вход, и в полночь раз обходили территорию вокруг здания. За двое суток Глеб знал, когда на кухню завозят продукты. Когда приходит на работу директор, повара и медперсонал. Но объекта наблюдения в глаза не видел. Красное «Рено» Павла Захаровича парковалось прямо у главного входа, и за время наблюдения хозяин машиной не пользовался. Образ жизни постояльца Пригожева внутри пансионата,

находясь на улице, не вычислишь. На третьи сутки Михеев понял, что справиться с заданием Ерожина он сможет только в том случае, если поселится в пансионате сам. Получив санкцию Петра Григорьевича, и триста долларов на расходы, Михеев прикинулся моряком после долгого рейса и уговорил поселить его в пансионат на три дня. Путевки здесь начинались с недели, но в осенний сезон правила администрации смягчались.

Проспав на мягкой постели с бельем, украшенным вензелями пансионата, молодой сыщик плотно позавтракал. Кормили тут неплохо и, что самое главное для Михеева, обильно. После завтрака он послонялся по зданию, сыграл сам с собой в бильярд, поскольку из окон бильярдной мог наблюдать красное «Рено», затем подсел к коридорной. Молодой высокий моряк на незамужнюю молодку произвел впечатление, и она болтала без умолку. Они познакомились. Коридорную звали Галей. Михеев пожаловался, что нет собутыльника на пиво, которое он очень уважает, поинтересовался контингентом отдыхающих и, услышав, что Павел Захарович живет тут круглый год, разыграл удивление. Галя выложила все, что знала о Пригожеве. Постоялец уезжал по делам раз в неделю по вторникам. А сегодня как раз и был вторник.

– Он после обеда уезжает, а возвращается к ночи. Мужчина не женатый, чего ему не погулять. – Резонно заключила Галя.

– А тут женщин нет? – Прикинулся простачком Глеб.

– Мы его не интересуем, а отдыхающих одиноких девиц сейчас нету.

Глеб поблагодарил Галю за беседу, намекнул, что будет рад продолжению знакомства, и быстро пошел в номер. Усевшись в кресло, достал мобильный телефон и позвонил Ерожину.

– Петр Григорьевич, он сегодня должен ехать в Москву. Я выяснил, что он каждый вторник после обеда сматывается и возвращается к ночи. Живет в тринадцатом номере на первом этаже.

– Хорошо, Глеб, ребята готовы и сейчас выезжают. Позвонишь мне, когда птичка улетит из гнездышка.

– Будет сделано. – Ответил Михеев и снова отправился в бильярдную.

На этот раз остаться в одиночестве не получилось. У стола он застал бритого наголо субъекта, со скучающим видом раскатывающего шары.

– Толик. – Представился бритоголовый: – Раскатаем партию под интерес. А то скучно одному с кием. Что-то вроде онанизма.

– У меня бабок немного. – Предупредил Михеев.

– Так по чирику. Все-таки под интерес… А то я тебе и в займы дам.

– Взаймы я не беру, отказался Глеб: – А по чирику можно.

Бритоголовый профессионально выставил шары в «пирамиду»: – Хочешь, начинай. – Предложил он противнику.

– Монетку бросим. Моя орлом, твоя решкой. – Глеб порылся в карманах и извлек рубль. Повезло бритоголовому. Толик не спеша обошел стол, прищурившись, как коршун на добычу, оглядел шары, лениво натер кий мелом и, как бы нехотя, произвел первый удар. Три шара закатились в лунки. Толик оказался мастером. Глебу ни разу пустить кий в дело не пришлось. Бритоголовый загнал все шары сам. Михеев полез в карман, достал десятку и выложил на стол.

– Давай еще партию, повезет, отыграешься. – Усмехнулся Толик.

Глеб кивнул, выставил шары. Прицелился, взглянул перед ударом в окно и вздрогнул. Красное «Рено» медленно выкатывало за ворота пансионата.

– Погоди, у меня что-то живот схватило. Видно, пива вчера перепил. – Соврал он и быстро побежал к себе в номер.

– Петр Григорьевич, он уехал. Можно начинать. – Отзвонил он Ерожину и вернулся в бильярдную.

– Полегчало? – Проявил сочувствие Толик.

– Все в норме. – Улыбнулся Глеб и разбил «пирамиду». Два шара оказались в лунке. Михеев обошел стол, намечая следующий удар, выбрал дуплет и загнал от борта еще два шара.

– Да ты не чайник. – Похвалил бритоголовый.

– Придешь в чужой порт, визы на берег нет, а в порту бильярдная. Вот и гоняешь шары часами. Поднаторел от скуки. – Признался Михеев. Десятку он отыграл. Сыграли еще четыре партии, и каждый остался при своем. Бритоголовый начал заводиться. Ему явно захотелось сразиться с моряком всерьез. Но Михеев, сославшись на слабость в желудке, ретировался. Он видел в окно, как к пансионату подъехал микроавтобус и пять человек в офицерской пожарной форме вошли в помещение. Теперь в его задачу входило смотреть, не вернется ли Пригожев и помогать ребятам по ходу дела.

«Пожарники» решительно двинули по номерам с проверкой. Глеб увидел, как Галя открыла тринадцатый номер, впустила троих офицеров и вошла сама. Милиционерам предстояло провести в номере скрытый обыск, и Галя им мешала. Глеб подошел к двери и заглянул внутрь. На письменном столе постояльца стоял компьютер. Михеев потоптался на пороге и, с растерянным видом, окликнул Галю.

– Я сейчас на могу. Идет проверка.

– Ничего, можете выйти к постояльцу, разрешил голубоглазый офицер и подмигнул Глебу. Михеев узнал капитана Маслова из отдела Ерожина, но постарался сохранить серьезное лицо. Галя вышла в коридор.