Кто сверху?
Шрифт:
Чтобы было легче говорить сминаю салфетку в руке в разнообразные причудливые формы.
— Андрей, — набираю побольше воздуха в легкие и понимаю, что разговор будет не из простых. — Я сегодня была на приеме у женского доктора, и каким-то чудом оказалось, что я беременна. Не от тебя, естественно.
Я вижу, как нервно дергаются уголки его губ, и открытая красивая улыбка моментально исчезает, превращая его лицо в недоуменную гримасу. Андрей торопливо отводит взгляд и отодвигает от себя тарелку с греческим салатом.
— Естественно,
— Прости. Все это произошло задолго до тебя, — конечно, я вру.
Это было не задолго, а совсем недавно, но Андрею это знать ни к чему. Просто пытаюсь смягчить удар, потому что я и так нехило задела его самооценку. Стараюсь говорить как можно спокойнее, отчетливо приближая время нашего расставания.
— Понимаю, Дина. Ситуация не из легких. У меня только один вопрос — что ты собираешься делать дальше? Кто отец ребенка? Будет ли он нести ответственность?
И тут я теряюсь, потому что сама до конца не понимаю, что будет дальше. Одно я знаю точно — я никогда не буду запрещать Воронову общаться с нашим ребенком. Более того, возможно даже дам его фамилию. Прерываю неуместные мысли, потому что Андрей слишком долго ждет ответ.
— С отцом ребенка у нас нет, и не будет серьезных отношений. Это исключено, — мотаю головой вполне убедительно, потому что на лице моего спутника вновь играет легкая улыбка.
Он кладет свою теплую ладонь поверх моей руки и слегка сжимает ее.
— Не переживай, Дина. Я всегда буду рядом.
Его слова повергают меня в шок. Что он только что сказал? Будет рядом? Со мной? Почему не послал куда подальше, ведь именно так должны поступать оскорбленные мужчины. Сегодня просто день открытий для меня. Пытаясь справиться с удивлением быстро проговариваю, что мне нужно в дамскую комнату и буквально бегу по залу в уборную. Закрываюсь на щеколду, умываю лицо ледяной водой и достаю из сумочки жужжащий телефон.
На дисплее номер Воронова, которого вот прямо сейчас я вообще не хочу слышать. Отбиваюсь, бросаю телефон назад в сумочку и вытираю лицо салфетками, а спустя пять минут выхожу из дамской комнаты плавной уверенной походкой.
Ужин заканчивается на странной ноте — я так и не определилась, что буду делать дальше со своей жизнью, зато Андрей уже построил планы на следующее лето и выбрал страну, в которую мы полетим отдыхать.
Домой возвращаюсь уставшая. Поднимаюсь в лифте на свой этаж, и едва двери открываются, я дергаюсь от испуга, потому что прямо передо мной стоит разъяренный Воронов собственной персоной.
— Ты совсем придурок? Нельзя так пугать людей, — хватаюсь за сердце и потом чуть строже добавляю. — А тем более беременных.
— Прости, Федотова, — он вытаскивает меня за локоть из кабины лифта, отбирает ключи от квартиры и открывает замок самостоятельно.
Пропускает меня вперед, заходит следом и с грохотом закрывает металлические
— Надо поговорить, — коротко резюмирует, проворачивает замок на три оборота, словно кто-то нам сможет помешать и по-хозяйски проходит в квартиру.
Глава 10
— Надо поговорить, — коротко резюмирует, проворачивает замок на три оборота, словно кто-то нам сможет помешать и по-хозяйски проходит в квартиру.
Мы садимся на одном большом диване по разные стороны. В воздухе витает наше нервное напряжение, злость Воронова и мое негодование. Я смотрю на Даню выжидающе, испытывающее. Он на меня с каплей злости, будто бы это мои яйцеклетки напали на его сперматозоиды и силой затащили в матку. Хотя, чего лукавить — моей вины в случившемся было не меньше. Я с радостью утешалась в объятиях друга, получая при этом неземное удовольствие, за которое теперь приходится платить по счетам. Просто под действием сегодняшней новости я совсем потеряла голову, превратившись в обычную истеричную женщину, которых раньше презирала.
Даня вальяжно восседает на диване — в черной футболке и светлых джинсах. Его темные глаза внушают мне страх, и чтобы немного расслабить обстановку стучу наманикюренными пальцами о подлокотники дивана и жду, когда он первый начнет разговор.
— Я надеюсь… ты не будешь от него избавляться, — кивает на мой пока плоский живот.
— Ты придурок, Воронов? С чего ты вообще взял?
Хотя, чего скрывать — такие мысли у меня проскальзывали, но… все это как-то неправильно. Даниил усмехается и недоверчиво качает головой.
— Ди, я прекрасно знаю, как ты относишься к детям. Знаю то, что ты карьеристка до мозга костей. Знаю, что мелкие чудовища (так ты называешь детей, кажется?) в твои планы не входили. И на этот случай у меня есть для тебя хороший план.
Я негодую от злости. Чувствую, как лицо горит от возмущения, а руки так и чешутся, чтобы вцепится в шею Дани и силой начать душить. Конечно он прав, и я сама не в восторге от сложившейся ситуации, но убивать нашего ребенка, который совершенно невиноват в безголовости лучших друзей как минимум эгоистично. И пусть я буду хоть трижды неидеальной мамой — этот ребенок появится на свет, чего бы мне это не стоило.
— Внимательно слушаю твой план, — цежу сквозь зубы, вспоминая, что нервничать беременным нельзя.
Даня откидывается на кожаную обивку дивана, закинув руки за голову. Смотрит куда-то прямо, не встречаясь со мной взглядом.
— Ты отдашь ребенка на воспитание мне. Я позабочусь о нем — у меня есть немаленький опыт в этих делах, и я хотя бы умею мыть грязные младенческие попы, знаю, что детей нужно носить столбиком после кормления и в курсе, что с ними нужно гулять. В отличии от тебя, Федотова.