Кто ты, Такидзиро Решетников. Том 5
Шрифт:
Хотя бы чтоб родной человек не беспокоился.
— А-а-а, хорошо. — Тревога в глазах Моэко сменилась работой мысли. — Если есть возможность оттуда позвонить, значит, что-то останется под твоим контролем даже там? — Она требовательно ожидала комментария.
— Всё, если быть профессионально точным. И не «позвонить», а «звонить», — более чем прозрачно намекнул он ещё раз перед тем, как захлопнуть двери снаружи.
Кое-какие вещи вслух нельзя произносить в принципе, особенно если это — тайны других серьёзных людей.
Вместе с тем, между строк он обозначил
Насчёт самой тюрьмы оябун не испытывал ни иллюзий, ни беспокойства: есть такое слово «надо». Ну и кое-какой план складывался в голове прямо сейчас — как именно протиснуться между каплями проливного дождя, намокнув несильно.
А может, и вовсе сухим — хохотнул про себя Миёси Мая, по позднему времени предъявляя документы на входе в Министерство внутренних дел и называя дежурному фамилию того, к кому пришёл:
— Мы с ним сегодня встречались. Было оговорено, что по обсуждавшимся вопросам я могу обратиться повторно в любое время, если успею до утра. Утро не наступило, пожалуйста, сообщите, что я здесь — подожду, сколько надо, если он занят.
— Вас ждут, поднимайтесь, — старший офицер дисциплинированно доложил по команде, выслушал в трубку ответ из приёмной и неприкрыто изумился, поскольку не до конца поверил сперва глазам, затем ушам.
Тем не менее, он добросовестно выполнил предписанное. По физиономии парня Мая понял, что больше всего омивари-сан удивился даже не визиту высокопоставленного якудза в гербовом кимоно в здание — мало ли что в жизни случается.
Изумился он именно что от ответа высокого начальства на крайне нетривиальный запрос.
На нужный этаж оябун Эдогава-кай пошёл по лестнице, чтобы размять ноги и привести в порядок мысли. В глубине сознания саднила лёгкая досада, не принципиально, но неприятно: несколько дней, пока его нет, дочь будет очень нервничать.
К сожалению, слишком рискованно раскрывать ей нюансы лишь ради сиюминутного успокоения. Теоретически, он мог бы посвятить ребёнка в детали, но это значило бы, что тревогу за родного отца в разговорах с другими людьми (а подобные беседы будут, можно не сомневаться. И начнутся прямо с утра — «…как так, какая тюрьма?») Моэко будет изображать, а не испытывать в реальности.
Из-за серьёзности момента лишние потенциальные угрозы недопустимы — никогда нельзя считать противников идиотами.
Одно дело — искреннее отчаяние дочери из-за оказавшегося в кутузке родителя, и совсем другое — мастерская, безупречная, талантливая, но, демоны дери, всего лишь игра.
Фейк. Фикция.
Разницу между первым и вторым оябун Эдогава-кай великолепно понимал и своими руками давать ей жизнь не собирался.
— Благодарю за то, что согласились принять. — Он кивнул секретарю, который здесь, кажется, называется адъютантом, и без промедления вошёл в чужой кабинет.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Кабинет Министра внутренних
— Благодарю за то, что согласились принять. — Оябун одного из серьёзных кланов вежливо обратился с порога, получил приглашающий кивок и быстро прошёл внутрь. — Я не отниму много времени, извините за беспокойство.
— Проходите, садитесь в зоне отдыха, я сейчас присоединюсь. Не переживайте, вы меня нисколько не побеспокоили, — Министр поднялся из офисного кресла, приветствуя посетителя как равного, затем затеял выключать рабочий компьютер. — Если персона вашего плана и уровня появляется таким вот образом, — он повёл рукой вокруг, — должны быть причины. К которым людям нашего рода занятий следует относиться с уважением.
Борёкудан на мгновение остановился, повернулся, поклонился ещё раз, затем пошёл дальше к мини-газону.
— Что-то случилось или вы переменили мнение по какому-то из ключевых пунктов? — поинтересовался хозяин кабинета, ожидая, пока погаснет добрый десяток заставок на экране (многие служебные программы, когда не нужно, просто обожают устраивать среди ночи парад планет).
Про себя чиновник подумал: хорошо, что решил задержаться. С этим человеком есть смысл отбросить формальности и по крайней мере в ближайшее время общаться, как со своим: система сдержек и противовесов.
Эдогава-кай могли… но не стали. Много чего могли, даже думать в эту сторону не хочется. Если коротко, имели возможность разнести всё вдребезги и речь сейчас не о материальных вещах, а о материях типа устоявшихся отношений в гражданском обществе.
— Слушаю внимательно. Может, чаю?
— Благодарю, точно нет. — Поздний посетитель мотнул подбородком. — Возвращаясь к дневному разговору. У меня появилось предложение, как сделать, чтоб градус скандала снизился.
Министр показал лицом, что испытывает сдержанный интерес.
— Я пришёл с предложением поместить меня на ближайшее время в пенитенциарное учреждение по вашему выбору и по нашему с вами согласованию — на время вашего внутреннего служебного расследования. Как обсуждалось. — Гость замолчал, передавая слово хозяину.
Чиновник медленно откинулся назад и прикрыл глаза:
— Неожиданно. Миёси-сан, у такого вашего решения должна быть серьёзная причина. Я могу считать, что в неформальной обстановке вы со мной также откровенны и открыты, как и я с вами?
— Несомненно. Я очень ценю вашу позицию, по крайней мере, с сегодняшнего дня. Было бы крайне безответственной неблагодарностью не ответить взаимностью.
— В таком случае жду подробности. Не скрою, этот вариант именно для нас, — министр похлопал по подлокотнику, — очень соблазнителен: он затыкает рот буквально всем…
— … Кабмину, оппозиции, простым полицейским, — подхватил посетитель. — Собственным избирателям, тому самому обществу. «Было нарушение — ведётся разбирательство. На время следствия все зачинщики и ключевые фигуранты находятся в равных условиях и сидят по соседству, камеры на одном этаже». Так?