Кто убил президента Кеннеди?
Шрифт:
В середине июля фирма уволила Освальда. Имея теперь целые дни для своей деятельности в пользу «Новой Кубы», он (по чьему-то наущению или по собственной инициативе) прибегает к провокационному маневру: пытается проникнуть в круги антикастровских эмигрантов, осевших в Новом Орлеане в большом количестве. 5 августа он явился в магазин одежды, принадлежавший Карлосу Брингуэру — активисту, собиравшему деньги на подготовку нового вторжения на Кубу. Непринужденно ввязавшись в разговор, Освальд представился антикоммунистом, который служил в армии, изучал технику диверсий и рад был бы поделиться своими знаниями, принять участие в подготовке будущих бойцов, может быть, даже высадиться вместе с ними на Кубе и помочь свергнуть тирана-диктатора. В подтверждение своих слов он со знанием дела описал, как, обмотав рельсы цепями, можно пустить под откос поезд, как размещать заряды, чтобы взорвать мост и пр. Брингуер
Несколько дней спустя друзья сообщили Брингуеру, что какой-то человек на Канал-стрит раздает прокастровские листовки. Брингуер бросился туда. Каково же было его негодование, когда он узнал в уличном агитаторе «специалиста по диверсиям», посетившего его магазин. Он стал кричать и поносить Освальда. Тот реагировал абсолютно хладнокровно, даже протянул руку. Когда Брингуер угрожающе надвинулся вплотную, Освальд опустил руки и сказал: «Ты хочешь ударить меня, Карлос? Давай, не стесняйся».
На шум явилась полиция, и нарушителей порядка отвели в участок. Кубинцев вскоре отпустили под залог, а Освальда заперли в тюрьму на ночь. Перед этим полицейский лейтенант попытался расспросить его подробнее. Примечательно, что, рассказывая о себе, Освальд применил тактику перемешивания полуправды с неточностями и умолчаниями, очень похожую на ту, которой пользовался Де Мореншильд. Он, например, сказал, что приехал в Новый Орлеан из Форт-Ворта, где жил с 1959 года, после демобилизации из армии. О двух с половиной годах в России — ни слова. О жизни в Далласе — тоже. Имя своей жены дал как «Марина Проса». Он отказался назвать других членов своей «организации», упомянул только какого-то студента по имени Джон из Туланского университета.
После разговора с лейтенантом Освальд неожиданно попросил о встрече с местным агентом ФБР. Агент, Джон Квигли, явился и говорил с Освальдом около полутора часов. Судя по докладу, составленному агентом об этой встрече, и по его показаниям перед Комиссией, Освальд врал ему о себе так же, как врал полицейскому лейтенанту. Спрашивается: зачем Освальду понадобилось просить о встрече с агентом ФБР, если он не собирался говорить ему правду?
Может быть /пишет Присцилла Макмиллан/, это была очередная попытка окружить себя загадочностью и драматизмом. Может быть, он хотел произвести впечатление на чинов полицейского участка, заставить их подумать, что он действовал как провокатор, посланный ФБР, и тем добиться скорейшего освобождения. А может быть, оказавшись в тюрьме первый раз, Ли хотел почувствовать свою исключительность и значительность, и вызов агента давал ему такое чувство.
Присцилла Макмиллан, как мы видим, пытается остаться исключительно в кругу эмоциональных мотивов и в увлечении этой задачей даже забывает, что Освальд давно уже не невинный мальчик и в тюрьме уже успел побывать: в ее же книге описано, как он отсидел несколько недель в военной тюрьме по приговору трибунала. Тем не менее вопрос о причинах такой странной выходки остается важным, ибо ответ помог бы пролить свет на еще одну темную сторону жизни Освальда: его отношения с ФБР.
В своей книге «Портрет убийцы» Джеральд Форд (будущий президент) описывает, как 22 января 1964 года все члены Комиссии Уоррена были вызваны секретарем на срочное заседание, на котором им была сообщена по секрету ошеломляющая новость: Освальд был тайным агентом-информатором ФБР с сентября 1962 года, ему был дан кодовый номер 179, и за свои услуги он получал по 200 долларов в месяц. (Вспомним, что именно на такую сумму Освальд предъявил чек владельцу гастронома в Ирвинге — см. выше, стр. 154.) Слухи об этом просочились в печать еще за три недели до описываемого совещания, но на этот раз информация исходила не от какого-нибудь журналиста, а от двух официальных лиц: генерального прокурора штата Техас и генерального прокурора города Даллас. Обоих прокуроров попросили срочно (и тайно) прибыть в Вашингтон, где они представили имеющуюся у них информацию как заслуживающую доверия.
Комиссия была в растерянности. Как можно проверить такие сведения? Обратиться к самому директору ФБР, Эдгару Гуверу? Но он, скорее всего, заявит, что это гнусная клевета. Выразить ему прямое недоверие, затребовать дело Освальда из секретных архивов ФБР? Но, как объяснил им бывший служащий ФБР, ныне прокурор Далласа, Генри Вэйд, имя настоящего тайного информатора нигде в письменном виде не упоминается.
В материалах расследования можно обнаружить много эпизодов, рисующих отношения Освальда с ФБР в довольно странном виде.
В его записной книжке, например, был найден адрес, телефон и номер автомобиля агента ФБР, Джеймса Хости. Это был тот самый агент, который дважды приезжал в дом Руфи Пэйн в Ирвинге, пытаясь выяснить у нее и у Марины адрес Освальда в Далласе.
Когда произошло убийство президента, взволнованный Хости примчался в полицейское управление и принял участие в допросе арестованного Освальда. Тот, кстати, заявил, что знает Хости и возмущен тем, что ФБР не давало покоя его жене. Но еще до этого Хости столкнулся на лестнице со своим старым приятелем, лейтенантом Ревиллом. Впоследствии Ревилл показал:
И мистер Хости подбежал ко мне и сказал: «Джек… коммунист убил президента Кеннеди… Ли Освальд убил президента Кеннеди». Я спросил: «Кто такой Ли Освальд?» Он сказал: «У нас на него есть досье как на коммуниста… Мы знали, что он в Далласе и что он опасен…» Я спросил, почему он не сказал нам /полиции/ об этом, и, насколько я помню, он ответил, что он не мог. Не знаю, что он имел в виду.
Логичное объяснение — «не мог», потому что Освальд числился также секретным осведомителем, а о них рассказывать не принято. Номер телефона Хости в записной книжке Освальда и номер его автомобиля — эта загадка тоже была бы разрешена, если бы Освальд играл роль осведомителя ФБР. Но честные осведомители не забираются с винтовкой на шестой этаж и не стреляют по представителям власти. Скорее всего Освальд сразу по возвращении из СССР предложил свои услуги ФБР в целях самозащиты — точно так же, как это сделал Руби перед поездками на Кубу, как это делают десятки гангстеров и иностранных агентов. (Вспомним, что советская шпионка Огродникова на суде тоже пыталась оправдываться тем, что она помогала ФБР.) Ибо укрыться от ФБР и Си-Ай-Эй нелегко, зато, при американской системе судопроизводства, нет лучшей защиты на суде для арестованного преступника, чем заявить: я действовал по приказу и с ведома этих уважаемых правительственных организаций. Сочувствие присяжных обеспечено.
Как бы там ни было, из тюрьмы Освальда выкупило не ФБР, а богатый новоорлеанский бизнесмен, друг его дяди — Чарльза Мюррета. В доме этого дяди (мужа его тетки — Лилиан) Освальд с Мариной бывали часто летом 1963 года. Дядя принимал в Освальде участие, одалживал ему деньги, давал советы, навещал. В этой же семье Освальд жил подолгу, когда был подростком. Кто же такой был дядюшка Мюррет, известный в боксерских кругах под кличкой Дюц?
В течение многих, многих лет Мюррет был крупной фигурой подпольного игорного бизнеса в Новом Орлеане. Его ближайшим компаньоном был другой игорный босс, Сэм Сайя, которого полиция арестовывала за всевозможные проделки 22 раза. Но тесные связи с политической машиной Нового Орлеана всегда выручали Сайю. И Мюррет, и Сайя, среди прочих своих операций, пользовались незаконной системой телеграфной связи, которая сообщала результаты скачек в других городах. Связью этой распоряжался босс новоорлеанской мафии Карлос Марселло, которому оба игорных деятеля должны были выплачивать соответствующую мзду.
Подростком Освальд прожил в Новом Орлеане два с половиной года (1954–1956). Район, где его мать снимала квартиру, был заполнен игорными домами, кишел проститутками, сутенерами, гангстерами, подпольными букмекерами. Впоследствии выяснилось, что мать Освальда была хорошо знакома с полицейским, который одновременно являлся шофером и телохранителем все того же мафиозного главаря, Карлоса Марселло.
Другой подручный Марселло, выполнявший какое-то время функции его пилота и, по слухам, доставивший его обратно в Штаты из Гватемалы, куда знаменитый гангстер был выброшен по приказу Роберта Кеннеди, — Дэвид Ферри — был знаком с Освальдом непосредственно. Еще подростком Освальд посещал Воздушный гражданский патруль, организатором которого был Ферри. Видели их вместе в Новом Орлеане и летом 1963 года. Вообще, Дэвид Ферри так тесно связан с заговором на жизнь президента, что о нем следует рассказать подробно. Вот как характеризует его в своей книге Генри Хёрт:
Крупный мужчина, почти шести футов ростом, Ферри был известен как агрессивный гомосексуалист, которого несколько раз арестовывали за растление несовершеннолетних мальчиков… Его считали специалистом по гипнозу, он изучал философию, религию и психологию. Три тысячи книг стояли на полках его личной библиотеки. Он занимался проповедничеством и называл себя «епископом» религиозной секты — Старой ортодоксальной католической церкви Северной Америки… Он был горячим антикоммунистом и имел тесные связи с антикастровскими эмигрантами в Новом Орлеане… До сентября 1963 года Ферри работал пилотом в кампании Истерн Эйрлайн. Оттуда его уволили в связи со скандалом, разгоревшимся после того, как его арестовали (в очередной раз) за растление… В день убийства президента он находился в помещении федерального суда в Новом Орлеане вместе с Карлосом Марселло, адвокат которого нанял его в качестве частного детектива.