Кто убийца, миссис Норидж?
Шрифт:
– Как вы смеете… – начал Фрэнк Бенсон, наливаясь яростью.
Но миссис Норидж не дала перебить себя.
– Старая леди проводила здесь день за днем, – сказала она, брезгливо глядя на него. – Любому, кто интересовался ее судьбой, говорили, что она ненормальная, и вскоре не осталось никого, кто мог бы заступиться за леди Глорию. Последний год она жила лишь одним желанием – увидеть сына. Но ее письма были гласом вопиющего в пустыне, а его ответов она не получала. Когда надежда стала таять, начала таять и миссис Кэдиш.
Фрэнк и Юджиния вскочили. Поднялась и миссис Норидж, бестрепетно глядя на них.
– Вы!.. – задыхаясь от бешенства, начал Фрэнк. – Вы посмели…
– Уволены! – взвизгнула Юджиния, обретя дар речи. – Немедленно! Чтобы через час ноги вашей здесь не было…
Шум внизу заставил ее замолчать. Сквозь бормотание слуг внезапно прорезался новый голос.
– Юджиния! – громко звал он. – Мама! Где вы?
На лестнице послышались уверенные шаги. Они все приближались, и наконец дверь распахнулась.
На пороге стоял высокий, плечистый, загорелый до черноты мужчина со светлыми волосами и яркими голубыми глазами. Они с Юджинией были бы похожи, если б не его открытый ясный взгляд и твердые, будто резцом выточенные черты.
– Юджиния, Фрэнк! – воскликнул он, широко улыбаясь. – Как я рад! Но, судя по вашим растерянным лицам, я обогнал свое письмо.
– Здравствуй, Тимоти, – растерянно пробормотала миссис Бенсон. – Какое письмо?
– В котором я предупреждал о приезде. Очевидно, оно задержалось в пути.
Он пожал руку Фрэнку Бенсону, который при его появлении будто уменьшился в размерах, и нетерпеливо огляделся.
– Но где же мама? Я хочу скорее увидеть ее.
Перепуганное молчание было ему ответом. Сам дьявол, явись он из-под дубового паркета в дыму и пламени, не мог бы вогнать чету Бенсонов в такое оцепенение.
Тимоти Кэдиш посмотрел на них, и улыбка сползла с его лица.
– Что с мамой? – быстро спросил он. – Господи, Юдж, она… С ней все в порядке? Она нездорова?
– Н-н-нет, – пролепетала Юджиния, отступая назад. – Мы не знаем…
– Чего вы не знаете?
– Черт возьми, – бухнул Фрэнк Бенсон, – мы не знаем, где она! Она пропала!
Тимоти широко раскрыл глаза.
– Что?! Когда?
– Два часа назад! Ее ищут, но поместье большое…
– Постойте, как она могла исчезнуть?! С ней же была сиделка!
Супруги быстро переглянулись, и Юджиния начала, подбирая слова:
– О, дорогой Тимоти, так вышло, что сиделка…
– Никакой сиделки не было, – прервал ее твердый суховатый голос.
Тимоти Кэдиш обернулся к высокой женщине в черном платье.
– Меня зовут Эмма Норидж, я гувернантка, – представилась
Во взгляде эмалево-голубых глаз Юджинии отчетливо читалось, что она с удовольствием задушила бы несносную женщину. Мистер Бенсон выругался себе под нос.
– Из запертой комнаты? – недоверчиво переспросил Тимоти. – Постойте, что вы говорите? Мою мать запирали? Фрэнк, это правда?
– Для ее же пользы, – пробормотал тот, отводя глаза.
– Что?
– Тимоти, ты все не так понял! – умоляюще воскликнула миссис Бенсон. – Мы просто боялись, что она навредит себе.
Кэдиш с минуту стоял, глядя на них с недоумением. Затем, не говоря ни слова, обошел комнату, разглядывая скудную обстановку. С каждым шагом он мрачнел все сильнее. Дойдя до окна и дотронувшись до прутьев решетки, он обернулся.
На лице не осталось и тени той радости, что только что освещала его.
– Юджиния, я каждый месяц присылал тебе сумму, на которую можно было нанять пятерых сиделок. Двое сопровождали бы мою мать на прогулках, двое составляли бы ей компанию днем, и еще одна берегла бы ее сон. Отчего же ты не сделала это? Отчего ни в одном своем письме ты не упомянула, что она содержится взаперти?
– Она легко переносила это…
– Легко переносила? – Тимоти Кэдиш ударил кулаком по столу, и все вздрогнули. – Моя мать была пленницей в собственной комнате, а ты говоришь, что она легко переносила это?! Что за чудовищную ложь вы тут громоздите?
В его глазах мелькнула тень страшного подозрения.
– Мама не отвечала на мои письма, – медленно проговорил он. – Ты писала, что она не желает со мной общаться из-за болезни. Это правда?
– Она стала очень замкнутой, – заверила его побледневшая Юджиния.
– Никого не хотела видеть, – поддакнул ее муж.
– Она писала вам каждый день, сэр, – с горечью сказала миссис Норидж.
– Да замолчите же вы! – не выдержала Юджиния. – Убирайтесь! Убирайтесь прочь из нашего дома!
Тимоти недобро прищурился:
– Из вашего дома? Нет, Юдж, это не твой дом. Не смей никого выгонять отсюда.
– Благодарю вас, сэр, – вежливо сказала миссис Норидж.
Кэдиш обернулся к ней:
– Вы сказали, мама писала каждый день?
– Она назначала вам встречи и ждала, что вы заберете ее.
Он сжал кулаки и застонал.
– О, если бы я знал! Я бы примчался раньше, я бы бросил все, чтоб помочь ей. Простите… Как, вы сказали, ваше имя?
– Миссис Норидж.
– Послушайте, миссис Норидж, вы кажетесь единственным человеком, который знает, что здесь произошло. Вы общались с моей матерью?
– Немного, сэр. Месяц назад я попросила разрешения помогать служанке, Милдред, и ваша сестра дала согласие. Я приносила леди Кэдиш ужин и беседовала с ней по четверти часа, не больше.