Кто водится в омуте

Стальев Виталий

Долго смотрел я на силуэт винта на фоне закатного неба.

Вертолет, кажется, нащупал наконец какое-то дно и прилег на него левым

боком. Я решился и отправился к машине в поисках чего-нибудь полезного. Бурый в одних семейниках подорвался за мной, но я остановил его и шепотом попросил присмотреть за остальными директорами.

В разваленном вертолете я долго не мог сообразить, где что могло лежать. Тыкаясь, словно видел салон впервые, я выискал три одеяла, фонарь, аптечку, свой термос с чаем и кулек с бутербродами, грязный комбинезон, сапоги, а вспомнив, зачем я тут храню комбинезон и сапоги, нашел и складную удочку. Да, когда мотаешься по северам, иногда удается порыбачить там, где обычно рыбачить можно только оленеводам. Спиннинг и топор я убрал в рюкзак, чтоб не мелькали, остальное навалил горой и отнес на остров.

Вдвоем с Бурым мы убедили Леночку переодеться в комбинезон и сапоги (она была в таких маленьких ботиночках на огромном каблуке, можете себе представить), завернули дремлющего нездоровым сном Славика в одеяло и стали ждать помощи.

***

При ударе у вертолета должен был сработать бортовой маячок, транслирующий координаты места катастрофы, так что самым надежным планом было оставаться около него и ждать спасателей.

По моим расчетам, МЧС должны были прилететь в ближайшие несколько часов и если не сесть поблизости, то хотя бы передать наши координаты наземным службам. Леночка дремала, пригревшись у костерка, Бурый проверял, как сохнет одежда.

– Утром Елену Вадимовну надо поискать, – тихо сказал он и махнул рукой в ту сторону, где у тонущего вертолета мог быть хвост. Я поморщился. Тетка была максимально вредная.

– Думаете, жива? – спросил я просто чтобы что-то сказать.

Бурый долго посмотрел в темноту, пожевал сухими синеватыми губами.

– Вряд ли. Но хотя бы тело, может быть…

Конец ознакомительного фрагмента.