Кто всю кашу заварил
Шрифт:
На чьей стороне тогда играли такие тяжеловесы-консерваторы как Богомяков, а их во всех эшелонах власти и управления было хоть отбавляй, можно только догадываться, но факт остается фактом – даже находясь в опале, они могли бы взять реванш и решить вопрос верховной власти в свою пользу с помощью всё тех же популистских деструкций «зеленых», опираясь при этом на массу недовольных горбачевскими реформами. А что, идея не новая, лозунг и принцип «чем хуже, тем лучше», который всегда был тактикой отчаянных властолюбцев на крутых поворотах истории, пока еще никто не отменял. Но дальнейшие события показали, что у разбитого корыта оказались и те и другие. Однако оставим конспирологические догадки будущим исследователям и экспертам, а сами вернемся к «экологическим страстям» конца восьмидесятых…
Глава пятая
ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ СТРАСТИ ТЮМЕНЩИНЫ
Начнем с газохимического проекта, пролоббированного в 1988 году лично Г.П.Богомяковым на уровне Политбюро ЦК КПСС. Но прежде – комментарий по данному вопросу Владимира Кузьмича Гусева, бывшего министра СССР и председателя Государственного комитета по химии и биотехнологиям, данный им в интервью журналу «Газохимия»:
«…О том, что ситуация в области газохимии в стране неудовлетворительная, руководство страны, в то время еще Советского Союза, осознавало еще в конце 80-х годов. В 1988 году было принято Постановление Совета Министров СССР №1399 о строительстве газохимических комплексов в районе Сургута, Нижневартовска, Нового Уренгоя, пос. Уват и расширение Тобольского НХК. Сырьевой базой развития этих пяти центров должно было стать получение дополнительно ШФЛУ (10—12 млн тонн) и этановой фракции (1—1,5 млн тонн) как из попутного газа, так и из валанжинского газа северных районов Тюменской области (СРТО).
Это постановление подвергалось критике со стороны Госплана и его институтов за то, что местное потребление продуктов переработки невелико и остальную продукцию придется вывозить, капитальные затраты в СРТО выше в 2-2,5 раза по сравнению с районами Урало-Поволжья. Фактически за этим стояли интересы регионов – кто получит сырьевую базу и возможности для развития. Предложение увеличивать поставки ШФЛУ в районы Урало-Поволжья было в значительной мере дискредитировано серьезной аварией продуктопровода в районе г.Уфы (упоминается взрыв трубопровода Западная Сибирь – Урал – Поволжье в ночь с 3 на 4 июня 1989 года, повлекший крупнейшую в истории железнодорожную катастрофу на Транссибирской магистрали на перегоне между станциями Углу-Теляк (Башкирия) и Аша (Челябинская область). Утечку сжиженного газа своевременно не выявили и в низине, прилегающей к железнодорожной насыпи, в течение нескольких месяцев скапливалась взрывоопасная смесь. В ночь на 4 июня в этом месте навстречу друг другу шли два поезда: Новосибирск – Адлер и Адлер – Новосибирск. В них находилось около 1300 человек. Одни ехали на отдых в Краснодарский край, другие оттуда возвращались. Трагический итог: объемный взрыв газа, крушение двух переполненных поездов и более 600 погибших, в большинстве своем детей. – прим. М.М.).
Но главная причина нереализации программы развития газохимии в то время, конечно же, была не в разных точках зрения и даже не в аварии, а в сложном финансовом положении страны.
В дальнейшем к программе развития газохимии возвращались неоднократно. Было создано РАО «Северный маршрут» (основной учредитель ОАО «Газпром»), которое разработало крупномасштабный газохимический проект переработки сырьевых ресурсов СРТО, появились альтернативные предложения по «Западному маршруту». По сути, регионы «тянули одеяло» на себя, прежде всего по ресурсной базе и по привлечению инвестиций. Однако эти проекты не были реализованы по разным причинам, но одной из главных причин является то, что основной владелец ресурсов газохимии – ОАО «Газпром» не видит в газохимии первоочередного объекта инвестиций. ОАО «Газпром» сосредоточился на более привлекательных, по его мнению, проектах, а другие возможные инвесторы без ресурсной базы считают такие инвестиции авантюрными.
…Вообще ресурсная база для развития газохимии в России, можно уверенно сказать, лучшая в мире, прежде всего как по запасам, так и по себестоимости добычи…» (Гусев В.К. Развитие газохимии в России опоздало на 20 лет. – Интервью журналу «Газохимия», апрель-май 2008 года;.
––
Такая вот непростая прелюдия. А вот как описывает начало и финал этой истории журналист Игорь Огнев в своей большой статье «Дело века», или Время Богомякова», опубликованной в начале июля 2014 года в газете «Тюменская правда» и других ведущих СМИ Тюменской области:
«…По инициативе Тюменского обкома КПСС была разработана и одобрена Политбюро мощная программа строительства пяти крупнейших предприятий нефтехимии. В документе показали, что СССР в 20-30 раз меньше вырабатывает на душу населения полимерных материалов, нежели развитые страны. Но уже в 1989 году, сославшись на недостаток средств, Госплан предложил прекратить финансирование программы. Хорошо, что на заседание Политбюро, где должны были обсуждать этот вопрос, пригласили Богомякова.
– Докладывал Дурасов, первый зампред Госплана, – рассказывает Геннадий Павлович, – и с ним все согласились. Горбачев спрашивает:
– Нет возражений?
– Есть! – ответил я.
Положил Горбачеву и Рыжкову на стол нашу записку, продолжал Геннадий Павлович, и сказал, что на подготовительные работы уже потрачено двести с лишним миллионов рублей. А в это время газеты писали, что, мол, на программу потребуется 80-100 млрд. Откуда взялись эти цифры – совершенно непонятно. Наши расчеты показывали, что на 1990-2000 годы нужно 16,5 млрд, из которых на 1991-1994 годы – 5,4 млрд и около 11 млрд на следующие пять лет. Капвложения в Тюменскую область в то время ежегодно прирастали на два миллиарда рублей. Достаточно добавлять к ним по миллиарду в год, и комбинаты были бы построены.
После того как я все это выложил, воцарилось молчание. И вдруг встал Рыжков.
– Богомяков прав, – сказал он. – Меня, Михаил Сергеевич, – продолжал он, обращаясь к Горбачеву, – заколебали болтуны. Нельзя нам прекращать финансирование этой программы!
Словом, Политбюро приняло положительное решение. Однако перестройка диктовала другую логику событий. И все зачахло…» (Игорь Огнев. «Дело века», или Время Богомякова. – Сетевое издание «Тюмень Медиа», 1.07.2014;.
Надо полагать, что «болтуны», о которых говорил премьер Рыжков, как раз и были те самые экологические активисты и помогавшие им профессионалы. А «другая логика событий, продиктованная перестройкой», заключалась прежде всего в отсутствии финансов и страхе породить «экологический Чернобыль» на волне растущих протестов против биохимических заводов и газохимии.
Одним словом, вопрос решили по-топорному, келейно и в спешке, а ведь эту решающую партию в большой политической игре можно было легко выиграть, прими Горбачев, Политбюро или тот же Тюменский обком партии решение пойти к людям на откровенный разговор с целью завязать конструктивный диалог и организовать публичную экологическую экспертизу белкового и газохимического проектов. Однако не получилось…
Конец ознакомительного фрагмента.