Кто вы, профессор Амбридж?
Шрифт:
Впадать в панику она не собиралась, это противоречило ее натуре. Если она внезапно сошла с ума, то ее с большой долей вероятности вылечат. А нет — тогда она останется в мире грёз, где пока было достаточно уютно. Ну а если перемещение в самом деле состоялось, тогда и вовсе нет смысла бить кулаками по стене и просить вернуть тебя назад. Родители волноваться не станут, их давно нет, как и тети, двоюродная сестра живет за тридевять земель, пишет раз в полгода, племянница — тем более. Тишка умер, а единственный кактус… ну, может, продержится, пока квартиру не вскроют, а это рано или поздно произойдет, если Марина Николаевна несколько дней не появится на работе и не будет отвечать на звонки. А там, глядишь, соседка
Она посмотрела на то, что приняла за карандаш. Это была палочка, не очень длинная, из светлого дерева. Очевидно, волшебная, раз уж с ее помощью удалось зажечь свет! Только как его погасить?
— Нокс, — само явилось слово, и стало темно.
«Восхитительно, — подумала Марина Николаевна. — Значит, колдовать я умею. Выяснить бы еще, кто я такая! Ведь зеркало меня узнало, значит, я не очень отличаюсь от прежней хозяйки. Я попала в ее тело? А куда ее память подевалась? Ну, напрягись! Как тебя зовут?»
Тут ее осенило, она снова зажгла волшебный огонек и принялась осматриваться. Так, трюмо, старомодный комод… А в соседней комнате что?
Там она обнаружила то, что искала — массивный письменный стол. Корреспонденция была разложена аккуратными стопками по датам — входящие, исходящие, — что сразу понравилось Марине Николаевне.
«Читать чужие письма нехорошо, — подумала она, сев в удобное кресло, сразу подладившееся под ее фигуру и вроде бы даже заурчавшее, — но теперь они, по сути, мои?»
Она взяла верхний конверт с солидной сургучной печатью (уже взломанной), глубоко вздохнула и вынула из него лист плотной желтоватой бумаги (или это и не бумага вовсе?), на котором витиеватым старомодным почерком был выведен приказ о назначении старшего заместителя министра магии на должность Генерального инспектора, а также преподавателя защиты от Темных искусств, по совместительству.
— Вот так карьера… — слабым голосом выговорила Марина Николаевна и посмотрела все-таки на имя, которое ей предстояло носить. И осознала, что приказ написан на английском, а год на дворе — 1995-й.
И зовут ее теперь Долорес Джейн Амбридж.
Могло быть и хуже.
«Дорогая Долорес, — говорилось в другом письме, уже не официальном, — учитывая то, какую важную миссию вам придется выполнять в Хогвартсе, я полагаю, вам действительно следует отдохнуть, набраться сил и как следует подготовиться к новому учебному году. Ваше прошение об отпуске удовлетворено. Искренне ваш, Корнелиус Фадж».
— Да. Вот уж в чем, а в переписке с министрами никогда замечена не была, — сказала себе Марина Николаевна и зарылась в письма, чтобы выяснить, в чем же состоит эта важная миссия в школе чародейства и волшебства, каковой являлся Хогвартс!
Ага, вот и газета…
«Вчера вечером Министерство магии приняло неожиданную меру, издав декрет, предоставляющий ему беспрецедентный контроль над Школой чародейства и волшебства Хогвартс.
«В последнее время министр с растущим беспокойством следил за деятельностью Хогвартса, — сообщил нам младший помощник министра Перси Уизли. — Нынешнее решение принято в связи с озабоченностью родителей, считающих, что школа движется в нежелательном направлении».
За последнее время это не первый случай, когда министр Корнелиус Фадж использует новые законы для совершенствования образовательного процесса в Школе волшебства. Не далее как 30 июля был принят Декрет об образовании № 22, согласно которому в случае, если нынешний директор не в состоянии подыскать кандидата на преподавательскую должность, Министерство само подберёт подходящего человека.
«Именно так и получила назначение в Хогвартс профессор Амбридж, — заявил вчера вечером Уизли. — Дамблдор никого не нашёл, и в
— То есть мне вменяется в обязанности стучать на коллег, — заключила Марина Николаевна. — Очевидно, место популярное, раз желающих не нашлось!
Она вернулась к газете.
«Этой последней функции Министерство придало официальный характер своим Декретом об образовании № 23, учреждающим должность Генерального инспектора Хогвартса.
«Это очередной решительный шаг министра в его стремлении остановить то, что многие считают упадком Хогвартса, — заявил Уизли. — Инспектор уполномочен инспектировать работу коллег-преподавателей, с тем чтобы поддерживался высокий уровень учебного процесса. Этот пост был предложен профессору Амбридж в дополнение к её преподавательским обязанностям, и мы рады, что она согласилась».
Родители учеников Хогвартса восприняли этот шаг с энтузиазмом.
«Узнав, что деятельность Дамблдора поставлена под объективный контроль, я испытал большое облегчение, — заявил вчера вечером в своём уилтширском особняке мистер Люциус Малфой. — В последние годы те из нас, кому небезразличны судьбы детей, были обеспокоены отдельными эксцентричными решениями Дамблдора, и мы рады услышать, что Министерство намерено отслеживать ситуацию в школе».
К числу этих эксцентричных решений, безусловно, относятся спорные кадровые назначения, о которых уже писала газета; так, были зачислены в штат оборотень Ремус Люпин, полувеликан Рубеус Хагрид и страдающий паранойей бывший мракоборец «Грозный Глаз» Грюм».
— Да что тут за зоопарк такой? — пробормотала Марина Николаевна, но все-таки дочитала:
«Широко распространены слухи, что Альбус Дамблдор, в прошлом глава Визенгамота и президент Международной конфедерации магов, уже не в состоянии выполнять обязанности руководителя престижной школы Хогвартс.
«Считаю, что назначение Генерального инспектора первый шаг к тому чтобы Хогвартс получил директора, которому мы можем полностью доверять», — заявил вчера вечером осведомлённый сотрудник Министерства».
— Час от часу не легче! — Марина Николаевна в сердцах отшвырнула газету. — И что прикажете со всем этим делать? Ладно… сперва попробуем понять, что вообще тут творится.
По счастью, Долорес хранила свою корреспонденцию в идеальном порядке, и вскоре Марине Николаевне удалось более-менее вникнуть в суть происходящего. Ее даже не удивляло, что она спокойно читает на английском (причем достаточно архаичном), хотя помнит его неважно: преподавала-то французский — до тех пор, пока не поняла, что с нее хватит, и не устроилась через знакомых в администрацию. И дослужилась на текущий момент до помощника заместителя главы администрации городского районного отдела образования. Не министерство, конечно, но, если Марина Николаевна верно поняла, то этих вот волшебников было так мало, что лучшая британская школа вмещала примерно столько же учеников, сколько обычная районная в ее городе. И это только семь классов… то есть курсов, а не одиннадцать! Да и классы небольшие…
— Ничего, — сказала она себе, — если ты на практике в институте пережила пятые классы, то и теперь справишься. Знать бы еще, что это за защита такая… И как вообще учат в этой школе!
«Как там в книжках было? — попыталась припомнить Марина Николаевна. — Если кто-то попадает в чужое тело, то получает его умения. Это вроде бы имеется, свет, например, — Долорес явно делала всё машинально, это память тела. А вот как быть с обычной памятью? Я же не знаю, как всё это работает! Ау, Долорес!»