Кто взял фальшивую ноту?
Шрифт:
Постепенно шорох перерос в могучий ветер. Он все нарастал, нарастал, словно над невидимым лесом пронеслась настоящая буря.
Что-то бабахнуло, словно прогремел гром, и опять стало тихо-тихо…
Дирижер замер, его вытянутые руки застыли. Со стороны казалось, будто он держит в руках хрупкую вазу, до краев наполненную водой.
Потом он стал плавно раскачиваться, и в зале закружились звуки вальса.
Женька сидел, уставившись на сцену, словно завороженный. Глаза его горели, а руки сами собой делали движения в
А когда оркестр замолк, раздались такие аплодисменты, что мне показалось, будто закачались стены и затрещал потолок. Ничего подобного я раньше не слышал.
Генерал поднялся и хлопал в ладоши стоя. Повскакивали с мест и мы. Впрочем, на ногах был весь зал.
Долго не смолкали аплодисменты. Дирижер несколько раз выходил и кланялся. Но каждый раз он подниму на ноги оркестр и показывал на него: «Мол, я тут ни причем. Вот кто доставил вам удовольствие!»
А оркестранты тоже не стояли без дела. Они легонечко постукивали смычками по обратной стороне скрипок, виолончелей и контрабасов. Может быть, они благодарили публику за внимание? А может быть, приветствовали своего командира — генерала музыкального войска?
Наконец все стихло. Мы уселись на свои места.
— Хорошо, ребята, не правда ли? — спросил генерал.
— Хорошо! — ответили мы в один голос. — Просто замечательно!
— У меня внук играет в этом оркестре! — с гордостью сказал генерал. — Он сейчас придет сюда. Я вас обязательно познакомлю.
Мы с Женькой переглянулись: вот здорово! И нам захотелось поскорее увидеть генеральского внука.
«Может быть, — размечтался я, — мы подружимся этим внуком и как-нибудь втроем пойдем в гости к его дедушке-генералу? И тот расскажет нам про войну и про свои подвиги. Может быть, я даже научусь драться…»
Неожиданно мои мечты оборвались. Кто-то дернул меня за рукав. Смотрю — девочка, которую Женька просил передать Кузе барабанные палочки.
— Тебе чего? — спросил я.
— Ой мальчики! — зашептала она мне на ухо. — Вас ищет Татьяна Васильевна. И Сметанкин с ней. Уходите поскорее!
Я с перепугу даже спасибо ей не сказал. Да она и не стала ждать — убежала. Я склонился к Женьке и сказал ему:
— Айда отсюда! Быстрее, а то поздно будет.
Когда мы очутились на улице, я все объяснил Женьке. Женька в сердцах топнул ногой:
— Эх, так и не познакомились с внуком генерала. Вот беда… Может, Федя, мы напрасно убежали?
— Совсем не напрасно. Это даже здорово, что мы вовремя смылись. Разве забыл, какой синяк ты посадил Кузе под глазом? Да еще рубашку изорвал! Представляешь, как нас опозорили бы перед генералом!
— Ну, Кузя, погоди еще! Я тебе и за это добавлю. Уж я тебя не пожалею! Не посмотрю, что ты на ксилофоне играешь.
— Совести у него нет. Мы ему палочки вернули… Наподдай ему как следует, Женька!
Концерт вскоре окончился.
Ребята из музыкальной школы погружались в те же красные автобусы. Увидели мы и Петю Люлькина. Он все крутился возле одной из машин, а лезть внутрь не хотел — кого-то высматривал.
Может, меня и Женьку?
Наконец Люлькина силой затолкали в автобус, хотя он опирался и о чем-то просил.
Потом мы увидели генерала и дирижера оркестра.
Генерал пожимал дирижеру руку. Улыбаясь, что-то говорил.
«Сегодня ваше музыкальное войско одержало полную победу! — вот что, наверное, он говорил. — Удивительная вас армия! Она может добиться победы или потерпеть поражение, не имея ни одного противника».
Тут, откуда не возьмись, к генералу подкатил черный «ЗИМ».
Генерал жестом показал дирижеру на машину. «Мол, садитесь в мою военную машину, я вас живо домчу».
Но дирижер покачал головой и показал на автобус «Простите, мол, не могу. Генералы не вправе покидать свое войско даже после победы!» И они расстались.
Генерал сел в черный «ЗИМ», а дирижер — в автобус. Толпа у театра стала редеть.
На столбах уже зажглись фонари, и сразу наступил вечер. Нам тоже пора было возвращаться.
Раза два нас высаживали из автобуса, а в метро и вовсе не пустили — денег на билет не было.
Остаток пути нам пришлось пройти пешком.
Добрались мы домой часов в девять, не чуя под собой ног от усталости.
Навстречу мне кинулась взволнованная мама. Отец коротко спросил:
— Ну?
Мне здорово попало. Женьке, думаю, не меньше, но подробностей он не рассказывал.
ХОТИТЕ ИГРАТЬ В ОРКЕСТРЕ?
На следующий день мы с Женькой, захлебываясь и перебивая друг друга, рассказывали ребятам о кремлевском концерте.
Васька слушал, слушал, потом пренебрежительно махнул рукой:
— Тю-ю! Тоже мне невидаль! Давайте лучше пошлем Гришу за мячом и сыграем в футбол.
— Мячи гонять умеет всякий дурак, — ответил Женька и вдруг заявил: — Хотите играть в оркестре?
«Ай да Женька! — подумал я. — Всегда придумает что-нибудь интересное, не то что я». Ребята не сразу поняли, о чем говорит Женька. Кто-то неуверенно спросил:
— Чего-о?
— А ничего. В оркестре, говорю, хотите играть?
Первым откликнулся Гриша.
— Я хочу, — сказал он. — А на чем мы будем играть?
— На чем хотите, — нетвердо произнес Женька. — Ну, а этих самых… скрипках…
— На одних скрипках далеко не уедешь, — сказал Костя. — В оркестре знаешь сколько разных музыкальных инструментов? И скрипки, и эти, как их… Я в окошко однажды видел в музыкальной школе. Ну, толстые, как Васька…
— Контрабасы, — подсказал я.
— Васька — толстый контрабас! — взвизгнул Гриша.
— Сами вы контрабасы, — буркнул Васька. — По-моему, главное — это барабан. Бум-ба-ра-бам-бам-бам-бам-бам!