Кто взял пряник

Андреева Софья

После такого чаепития про пряник не хотелось думать, тем более про розовый.

Уходя, Белочка напомнила Сороке про пряник, но та как-то странно посмотрела на Белочку и пошла в сторону своего гнезда, ковыляя не хуже Утки. Белочке показалось, что Сорока переела, но Белочка тут же откинула эту мысль, потому что Сорока никогда не делает глупостей, тем более таких.

Глава 7

Не хотелось искать пряник, да Медведь заставил

Белочка так вчера наелась, что сегодня не хотела думать о прянике. Ей было

плохо, живот болел и постоянно урчал на свою хозяйку, за чревоугодие. Белочка повернулась на правый бок, затем на левый, не помогало. Наконец она решила сходить к Сороке. Ее живот наверняка тоже урчит. Вдвоем не так обидно думать о собственной прожорливости.

Белочка поковыляла к Сороке. Вообще-то быстрее было допрыгать с ветки на ветку, с елки на елку. Но делать этого не было сил.

Дорога к гнезду Сороки лежала через дом Медведя. Белочка об этом забыла, но ей напомнил Медведь, окликнув ее:

— Привет Белочка.

Белочка приветливо помахала лапкой.

— Ты куда? — направился к ней Медведь. Почему-то он был в мотоциклетной каске.

— К Сороке.

— А то заходи, чаем угощу, — предложил Медведь.

От этих слов Белочку передернуло. После чаепития с Уткой слова Медведя звучали как издевка.

— Как-нибудь в другой раз. Сегодня тороплюсь, Сорока, наверное, болеет, надо проведать.

— Она что собиралась болеть?

— Да вроде нет. Но мне плохо, ей тоже должно быть плохо. Мы вчера, понимаешь, чуть-чуть переели.

— Нет, не понимаю, как можно чуть-чуть переесть. Хоть бы раз в жизни это почувствовать, — похлопал по животу Медведь. Тут Белочка заметила, как над её головой что-то зашевелилось. Белочка хоть и была сегодня больной, но у неё хватило сил, чтобы удивится. Такое она видела впервые. Над её головой, словно воздушные шарики, покачивались надутые резиновые лодки. Они висели в небе привязанные толстыми веревками к пню. Белочка посчитала, их была ровно семь. Она никогда не видела столько резиновых лодок вместе.

— Лодки? — спросила Белочка, показывая пальцем в их сторону.

Медведь махнул головой в знак согласия:

— Резиновые. Браконьеры подарили. Уважают. Как только меня увидят, лодки оставляют, и убегают, боятся, что не соглашусь принять их подарок.

— Хорошие, наверное?

— Кто браконьеры?

— Да нет, лодки. А почему они в воздухе? Вроде плавать должны.

— Так они и плавают, только в воздухе.

— А почему они плавают в воздухе, а не в воде?

— До воды далеко, а плавать хочется, — уточнил Медведь.

— Кому хочется? Им?

— И мне тоже, — словно промурлыкал Медведь.

Белочке было все ясно. Только непонятно было одно: как Медведю удалось заставить лодки подняться в воздух, и там плавать. И тогда она спросила:

— А как они это делают? — и Белочка выразительно замахала лапками.

— Я их надуваю.

— Обманываешь? — Белочка не смогла представить, чего же это можно наврать такого, что бы резиновые лодки поверили и взлетели.

— Нет же, надуваю их водородом. Газ есть такой.

Белочка не знала, что такое водород. Поэтому, она очень внимательно стала слушать Медведя.

— Дую,

дую, дую, они надуваются, надуваются, надуваются, а когда надуются, они…

Белочка продолжила:

— Надуваются и обижаются?

— Да нет же, взлетают.

— Куда?

— В небо.

— А дальше?

— Летают, можно дальше, можно ближе.

— Они что, умеют летать?

— Умеют, только я их привязал. Хочешь, полетаем, я как раз сейчас буду проводить испытания.

— А как же Сорока? Она не обидеться? Я же шла к ней.

— Как раз на лодке к Сороке и слетаем.

Белочке это понравилось, так как идти не хотелось.

— Только надень каску, — предложил Медведь.

— А зачем?

— Ну… — протянул Медведь, — положено так. Это, наверное, что бы об тучи не стукнуться, да об молнию не поцарапаться.

Медведь за веревку подтянул одну из лодок. Та послушно опустилась. Медведь устроился на деревянном сидении и галантно протянул Белочке лапу. Белочка осторожно ступила на резиновый пол лодки. Медведь, дождавшись пока Белочка удобно устроится, стал постепенно ослаблять веревку.

Лодка с пассажирами поднялась в небо. Белочка глянула вниз. Они покачивались высоко над макушками вековых сосен.

— Ну что, летим? — спросил Медведь.

— Летим, — обрадовалась Белочка. Она поправила каску, которая своими краями лежала у неё на плечах, и в азарте воскликнула: — Покажем Сороке, как мы умеем летать!

— Точно, мы ей покажем! — Медведь в азарте хлопнул лапой по резиновому борту лодки. От когтей на нем тут же образовались четыре дырки. Что-то засвистело, затем ухнуло, и Белочка почувствовала, как их замотало из стороны в сторону. "Как-то странно полетели", — подумала она. Сначала их кинуло влево. Ударившись о ствол, они отлетели вправо, и пять раз перевернулись в воздухе. Еще несколько ударов, и вот они повисли на ветке сосны. Ветка скрипнула, прогнулась и откинула тяжелую ношу, к березе. Береза приняла в свои объятия друзей, замотанных в резиновые, лоскутки. При этом Белочка, скрючившись в каске, чувствовала себя шариком от пинг-понга.

Совсем скоро все стихло, успокоилось. Теперь Белочка ощутила себя черепахой с панцирем из мятой каски на спине.

— Круто! — сказал Медведь, вытряхивая Белочку из её убежища. — Тебе понравилось? Хорошо, что это была не последняя лодка. А то на чем бы мы полетели к Сороке? — Медведь почесал лоб, к которому прилипла сосновая шишка. — Я тебя давно жду, а ты все туда-сюда, туда-сюда…Я сразу на землю грохнулся, а ты красиво так летала, зигзагами. Сейчас к Сороке слетаем, а потом и чайку.

— К какой Сороке? — пролепетала Белочка

— Ну, к той, что болеет.

— Кто говоришь, болеет?

— Сорока, — недоуменно повторил Медведь.

— А ты откуда знаешь?

— Так ведь ты сама сказала.

— Я??? — удивилась Белочка.

— Странная ты какая-то. То Сорока болеет, то не болеет, — удивленно пожал плечами Медведь.

— Теперь мне, кажется, что она больше не болеет, теперь мне кажется, что ей требуется спокойствие.

— Так, кажется или требуется? — не отставал Медведь, — Может, пряник твой поищем?