Кто я? Автобиография совершенно незнакомого человека
Шрифт:
– Привет, Милая! Как поживаешь?
– Замечательно.
Он сиял. Я, как это ни странно, тоже была очень рада его видеть и, узнав, куда мы направляемся, он напросился нас проводить. Втроём мы дошли до остановки и сели в автобус. Большую часть пути он молчал, просто молчал и улыбался, взяв меня за руку. Доехав до родительского дома и выйдя из автобуса, мы немного постояли у подъезда: я торопилась попрощаться, а он торопился узнать, можно ли ему как-нибудь мне позвонить. Получив разрешение, он ушёл. Так возобновилось наше странное, рваное, но очень ласковое и тёплое
Уходя от меня в очередной раз, он постоянно мне что-то обещал. Иногда создавалось такое впечатление, что ему было неважно, что именно он обещает: забрать ли меня после работы или заехать как-нибудь выпить чаю. Ему было важно, чтобы я его не забывала. Эти обещания, как звонкий ручеёк, со временем начали попадать в моё сердце и задерживаться там, заставляя меня волей-неволей вспоминать его образ. Он же к своим словам относился по принципу, озвученному ещё Тарасом Бульбой: я тебя породил, я тебя и убью. Обещаний своих он никогда не выполнял и его следующий визит почти всегда был более чем внезапным.
Откуда он приходил и куда он уходил, я не знала, да и не интересно мне это было. Как правило, он заезжал часа на два, после чего стремительно куда-то исчезал. Пару раз он приезжал уже поздно вечером, но ни разу не остался до утра – среди ночи за ним обязательно кто-то приезжал. При следующей встрече он извинялся, замаливал свои брошенные на ветер обещания и давал новые, и, как ни старалась я объяснять, что мне всё равно, где он и с кем проводит своё время, и что лучше бы он вовсе молчал, бывая у меня, очередные заверения были уже готовы.
Обычно, мне достаточно того, что человек единожды не выполнив своё обещание, продолжает, как ни в чём не бывало, вести себя прежним образом. Я теряю к этому человеку интерес и уважение разом, но тут всё было иначе. Нет, не слова были тому виной, как раз их я старалась не слушать. Я видела любовь в этих глазах, я её чувствовала в его присутствии с такой силой, что весь окружающий мир становился каким-то серым. Сказать, что он был добрым, спокойным, очень ласковым, означало бы поставить некую точку в его характеристике, но вот как раз точек там и не было, там было бесконечное пространство какого-то понимания и тепла. В те моменты, когда он был рядом и молчал, мне была доступна какая-то высшая радость.
Ещё одной, немаловажной причиной был, конечно же, секс – тихий, спокойный, неторопливый, он струился сам собой и уводил в тихую гавань, где лёжа на песке можно было просто наслаждаться солнечным светом и плеском тихой воды. Высшим наслаждением этого мужчины было моё наслаждение.
27
– Ну и как ты собираешься ехать? Объясни мне, пожалуйста.
– Как, как. Сяду в машину и поеду. Всё будет нормально.
Так обсуждалась предстоящая недельная командировка на Алтай между мной и моим руководителем. Я недавно узнала, что беременна, и эта новость довольно быстро стала известна всем, кто меня окружал.
В конце
Спорить со мной было бесполезно. В моё распоряжение было отдано пятнадцать тысяч на бензин и предполагаемые в пути расходы, и на завтра был запланирован отъезд.
Если бы хоть кто-нибудь удосужился повнимательнее присмотреться к сложившейся ситуации, то он бы увидел, что просто двое людей захотели побыть вдвоём, в их распоряжении есть машина и манящий летний Алтай, но всё было законспирировано под дело, касающееся «большой науки» (опять-таки).
А дело это родилось, как это обычно и бывает в кругу очень умных и очень русских людей, на каком-то очередном застолье, посвященном какому-то очередному юбилею. Приняв решающую дозу горячительного напитка, несколько умов, слившись в научном экстазе, задумались в очередной раз об организации испытательного полигона – такого места, где бы наблюдалась повышенная грозовая активность в естественных природных условиях. И вот медленно растекаясь мыслью по древу познания, на столе вдруг появился лист белой бумаги, и один из глубокоуважаемых мною людей начертил некую схему, на которой была обозначена какая-то гора, озерцо, поваленное ударом молнии дерево и ещё пара ориентиров, и где-то сбоку было написано название глухой Алтайской деревушки. Примерно в центре всего этого творения стоял неказистый крестик, обозначавший предполагаемое место так нужного всем полигона.
Вот с этой бумажкой мы и должны были отправиться на поиски того самого природного полигона и установить в непосредственной близости от него некое устройство, изобретённое специально для подсчёта количества ударов молнии в интересующую нас поверхность земли. Чем не «большая наука»?!
Для меня же это всё было второстепенным – я просто очередной раз получала возможность вырваться из того болота, в котором жила, и провести неделю там, где меня ещё не было, да ещё в придачу с мужчиной, питавшим ко мне нежные чувства. Этим мужчиной был Александр, мой будущий Опекун (кстати, имя Саша преследует меня по жизни, и что бы это могло значить, я пока не разобралась).
Мой начинающийся токсикоз улетучился сразу же, как только мы выехали за пределы города. Было начало июля, в машине работал кондиционер – неужели нужно что-то ещё?
Я впервые ехала на Алтай, хотя уже очень много о нём слышала: кристально чистый воздух, прозрачная вода горных рек, целебная атмосфера, наполненная волшебным букетом горного разнотравья, уже давно привлекали к себе множество людей, путешествующих в поисках своего места отдыха.