Кто я? Автобиография совершенно незнакомого человека
Шрифт:
Я сидела в оцепенении и пыталась осознать то, что сейчас происходит. Вдруг какая-то сила заставила меня встать и направила к столу, я села, включила компьютер и начала печатать – я печатала письмо собственному мужу. Я пыталась выразить всё то, что думаю и чувствую, я просила совета, я просила помощи. Не делая никаких выводов и заключений, я просто выливала всё то, что накопилось за долгие годы совместной жизни. Я печатала и одновременно осознавала, что я печатаю, потому как это не было умственной работой – я записывала
Вдруг остановившись, я заметила, что за окном уже светает, выключив компьютер и написав на листке бумаге пару слов с просьбой прочитать письмо, оставленное мной на рабочем столе, я легла и сразу же уснула.
Открыв глаза, я заметила мужа, он сидел за столом и что-то читал, потом встал и прошёл на кухню. Я тоже встала, но, чувствуя, что у меня нет сил идти к нему, села тут же на табуретку и прокрутила в голове всё то, что произошло со мной накануне.
– Чего ты хочешь? – он стоял в проёме и пристально смотрел на меня.
– Я не знаю…
– Как это ты не знаешь? А зачем тогда всё это? – он указал в сторону монитора.
Я не знала, что ему отвечать, я просто сидела и плакала, плакала от безысходности, от какой-то великой безнадёги, от непомерной тоски, вдруг навалившейся на меня.
– Ну ладно. Всё наладится, вот увидишь. Успокойся. Хорошо? Я пошёл, а то опоздаю, – и он ушёл, оставив меня наедине с нашими проблемами.
41
Наступивший май, по обыкновению, принёс с собой солнце, чистую свежую зелень и удивительный запах, которым наполняется воздух после дождя. В такое время, как никогда, хочется разделить с кем-то свой восторг от того, что ты живёшь, что можешь гулять и наслаждаться теплом, что можешь просто разуться и пройтись босиком по сочной, густой траве, что можешь проводить вне дома столько времени, сколько хочешь, не боясь замёрзнуть, промокнуть или не успеть на последний автобус.
И как-то, устав томиться в постоянном ожидании чего-то, что должно было бы непременно произойти, я, придя домой, села с твёрдым намерением написать письмо Саше с тем, чтобы как-то прекратить эту бессмысленную, безнадёжную связь. Начав писать, я вдруг заметила, что записываю кем-то зарифмованные строчки. Складывалось именно такое ощущение, что их зарифмовал и подготовил кто-то, а я просто, закрыв глаза, смогла их прочитать.
Суть письма была предельно проста – я написала, что люблю его, но вместе с тем просила оставить меня в покое, не звонить, не появляться, не беспокоить меня до тех пор, пока он не наведёт порядок в своей собственной жизни и не поймёт чего же ему от неё нужно.
Запечатав письмо в конверт, я положила его в сумку, чтобы отдать при нашей следующей встрече.
42
Вместе
Тем временем подошёл день моего рождения. Я уже давно не считаю этот день праздником и уж тем более поводом для какого-то особенного поведения. Отработав как обычно, я решила просто прогулять весь вечер по городу и, может быть, где-нибудь поужинать. Доехав до центра города, я пошла по знакомым улицам, никуда не торопясь.
Мне давно хотелось послушать живую музыку, и тут я вспомнила, что уже год, как собираюсь отыскать одно кафе, где летом всегда работают музыканты. Я не знала точного адреса, но примерно знала направление, тут же свернув, я направилась на его поиски.
Побродив какое-то время, я, наконец-то, его нашла – большая терраса на открытом воздухе вмещала довольно много столиков, но все они, казалось, были заняты – был вечер пятницы. Живая музыка струилась из противоположного конца этой импровизированной беседки, и я просто зашла внутрь и куда-то пошла. Подойдя к столику, на котором стояла табличка «Заказан», я увидела направляющуюся ко мне девушку:
– Садитесь, заказ только что отменили, столик свободен.
Я села, как ни в чём не бывало, и заказала себе салат и бокал сливового вина. Музыканты играли известные мелодии, но как-то коряво, чего-то им не хватало. Но мне в тот момент было всё равно, лишь бы они продолжали играть и я могла послушать звуки инструментов.
Через некоторое время в кафе вошли две женщины и, поскольку я сидела за столиком одна, то администратор спросила у меня, не буду ли я против, если эти женщины сядут за мой столик. Я сказала, что, конечно же, пусть садятся.
Им было лет по сорок пять-пятьдесят, они взяли что-то выпить и перекусить, достали каждая из своей сумки по пачке сигарет и, расслабившись, стали о чём-то беседовать. Поначалу я старалась не обращать на них внимания, дабы не помешать их отдыху, но как-то само собой моё внимание переключилось на них, и я стала за ними наблюдать.
Я не очень-то помню во что они были одеты и о чём разговаривали, но меня поразил их облик – они были красивы. Я не знаю, в чём именно была их красота и как её можно охарактеризовать, но их спокойствие, доброжелательность, порой шутливый тон и тонкий игривый смех наделял их какой-то поистине женственной красотой, с которой рождается каждая женщина, но не каждая способна её в себе взрастить. И, несмотря на то, что они много курили и порой шутки их выходили за рамки приличия (хотя кто эти рамки и когда определил, я не знаю), я прониклась к ним симпатией и постепенно влилась в эту компанию.