Кубатура сферы

Слюсаренко Сергей Сергеевич

— Ну, во-первых, с нашей помощью живых людей тут мало осталось, а во-вторых — температура тела понижена. — Гера вывел значения температуры на экран. — Тридцать градусов — это как-то не по-людски.

— Ну поехали, посмотрим на твоего зомби. Судя по всему, наш шерп уже познакомился со стражем городской черты.

Машина легко преодолела последнюю сотню метров до развалин городского КПП. Часовой был одет в рваный камуфляж. В руках он держал поломанную швабру, как ружье, на плече. Лицо сковывала безумная гримаса, выпученные глаза смотрели вперед бессмысленно и неподвижно. Лицо было одутловатым и пятнистым, словно

его тронула гниль. Малахов вышел из автомобиля, и вместе со сталкером они подошли ближе.

— Осторожно, он укусить может, мало ли что ему в голову взбредет, — предупредил Сухой. — Я эту гнусь хорошо изучил. Может, вышибить ему мозги, да и ладно? Ну не мозги, конечно, откуда они там. Бошку снести,и все.

— Вышибить всегда успеем, надо разобраться, — возразил Вадим. — Ты же сам говорил, что они вокруг Саркофага тусуются, а теперь вот все сюда сползлись. Я думаю, когда мы антенны завалили, они потеряли мотивацию. Только непонятно, что они сейчас творят.

Когда до зомби оставалось несколько метров, тот повернул голову в сторону идущих и заговорил. Говорил зомби очень четко и громко. Однако слова представляли собой несуразный набор звуков, не неся никакого смысла.

— Вта трунек быр! — строго говорил часовой. — Трунк!

— Он, наверное, сейчас думает, что говорит «Стой, кто идет!», — предположил Малахов.

— Да ни хрена он не думает, это же мейндаун! — Сухой снял с плеча автомат. — Они, когда еще людьми были, мало что думали. Только «Гэть!» и могли орать.

Зомби услыхал знакомое слово, встрепенулся и завопил: «Эть! У-Э-О!»

— Ну да, так и орали. Ишь, расшумелся, придурок, интересно, он так и будет тут гавкать и нас не пускать? — Сухой медленно пошел дальше по асфальту в направлении города.

Зомби, не прекращая кричать, начал совершать манипуляции со шваброй и взял ее наизготовку.

Когда Сухой поравнялся с часовым, тот стал изображать, что стреляет, сгибая и разгибая указательный палец правой руки, прижатый к середине швабры. На этом его манипуляции окончились, и зомби опять застыл по стойке «смирно», старательно охраняя поломанный шлагбаум.

— Поехали, это идиотизм какой-то. — Сталкер, уже не обращая никакого внимания на мейндауна, прошел КПП, остановился по ту сторону шлагбаума и стал ждать остальных.

Рудиментарный мозг зомби скорее всего не мог определить, что надо делать при приближении машины. Это привело к сильному дисбалансу в поведении мейндауна. Он стал издавать новые звуки, размахивать шваброй, слегка подвывал, но никаких осмысленных действий не предпринял. Иссякнув, он застыл на своем посту, преданно пуча глаза в никуда.

— Ну что, посмотрим, что у нас за сборище на площади. Все равно никуда не денешься, не плутать же по улицам, объезжая, — предложил Герман.

Все с ним согласились, правда, Сухой настоял на том, чтобы окна плотно закрыли, сославшись на то, что от мейндаунов можно ждать чего угодно.

Внедорожник, все еще сохраняя пониженную скорость, двинулся по бульвару. Внезапно словно ниоткуда слева по полосе, отделенной аллеей, появилась встречная машина неестественно оранжевого цвета.

— Не бойтесь! Это Бай, — успокоил Сухой.

— Какой такой бай? А басмача нам ждать не надо? — Чувствовалось, что Малахов был уже на пределе от всяких неожиданных явлений.

— Да нет. Призрак тут

один. Безобидный. Я его по машине узнаю. «Ситроен» у него, внедорожник. Ну, в общем, в жизни такого не бывает. Он тут три года уже колесит, домой хочет. Обижается, а спросить дорогу не может, поскольку призрак. Я потом расскажу. — Сухой махнул рукой, вроде как приветствуя встречного призрака.

В ответ раздался звук клаксона из «ситроена», по мелодии напоминающий «Марсельезу».

На центральной площади города, к которой вывел бульвар, усаженный успевшими основательно надоесть тополями, бурлило действо. Точно посередине были навалены большие кучи мусора, раскиданы куски фанеры, пластика, разноцветные полиэтиленовые пакеты. Во всем этом хаосе угадывалась некая система. Картину дополнял нестерпимый смрад, который возникает в местах, где отсутствует канализация и биотуалеты.

— Слушай, а они что, еще и гадят? — не выдержал Малахов?

— У них нет обычного в нашем понимании обмена веществ, — ответил Сухой. — Но феномен налицо. Как вместе собираются больше трех, так сразу вонь поднимается. У них «свистки вонючие» у каждого есть. Но нужна критическая масса. А почему в машине воняет? У вас что, нет фильтрации?

— Я тоже так подумала, — заметила Клава. — Видать, вонь не в воздухе. Опять пси-поля ваши.

— Я понял, это они вроде как палаточный городок соорудили! — первым догадался Герман. — Ну дают — под каждой кучкой кто-то сидит! И смотри — они даже какие-то тряпочки на палки нанизали!

Действительно, возле каждого схрона или стояли, воткнутые в щели в бетоне, или просто валялись палки с привязанными к ним полосками ткани. Чуть дальше, на ступеньках, ведущих к развалинам дома культуры «Энергетик», несколько зомби совершали странные манипуляции. Они нескладно молотили палками по железным бочкам и дружно голосили нечленораздельное, изображая то ли выступление на концерте, то ли протестный перформанс. Чудом сохранившаяся телефонная будка стала центром еще одного представления. Внутри нее стоял человек и с таким же безумным выражением лица, как и у остальных, изображал, что он разговаривает по телефону. Телефона на месте, естественно, не было, давно украли, но зомби вполне удовлетворялся старой черной галошей, приложив ее к уху. Видимо, говорил он уже давно. К кабинке выстроилась очередь из нескольких десятков зомби. Еще одну, тоже не маленькую очередь, можно было увидеть вдалеке, но цели ее были неизвестны.

— Это называется: цирк уехал, клоуны остались, — резюмировал Герман.

Его слова вызвали совершенно неадекватную реакцию у одного из стояльцев на площади. Тот громко взвизгнул и пришел в движение. Неловко работая руками и ногами, он, как рак-отшельник из чужой раковины, вылез из-под картонной кучи и, пуча глаза в никуда, стал орать, помахивая палкой с блеклой ленточкой.

— Эть! Эть! — провозглашал безумным голосом зомби. — У-Э-О!!!

Внезапно, словно услышав боевой клич, повылезали другие обитатели мусорного городка и стали кричать хором. Бочки на ступеньках загрохотали громче. Беснование продлилось несколько минут и прекратилось так же внезапно, как и началось. Видимо, иссякли силы. Только в самом центре зомби-женщина, грязная и толстая, разевая беззубый рот, продолжала кричать, словно в припадке. В разорванной кофте болтались обвисшие толстые груди.