Кубок
Шрифт:
Затем он вновь начал слышать крики братьев и ответный вой врага. Лаурентис убрал трофей и достал меч.
Они получили что хотели, теперь настало время возвращаться.
Снаружи
Он отвлекся от работы, почувствовав, что в комнату вошли, до того как увидел новоприбывшего. Капитан, хромая, вошел, на его броне всё еще остались повреждения. На нем не было шлема, а лицо покрывали новые шрамы.
Сангвинарный жрец встал.
— Остался только ты? — спросил он.
Лаурентис кивнул. Он ослаб от тяжелых ран, которые так и не исцелились, несмотря на долгую дорогу. Капитан достал золотую цепочку.
Жрец почтительно принял её и осмотрел на ладони. Несмотря на годы, проведенные в нечестивой тюрьме, многогранный рубин на конце цепочки остался чистым и блестел в пламени свечей.
Он отцепил его и направился к кубку, в котором остался один единственный изъян.
Реликвия вновь цела. Как только будут соблюдены ритуалы, благословенная чаша вновь наполнится кровью.
Лаурентис с трудом держится на ногах, но остается на месте. Сангвинарный жрец смотрит на него, на его шрамы и поврежденную броню.
— Ты отлично справился, — говорит жрец.
Капитан кивает. Жрец может понять, что он думает, как будто тот высказал мысли вслух.
Столько братьев погибло.
Жрец отворачивается обратно к кубку. Да, ради него потребовались жертвы, но жертвовать чем-то приходится всегда. Для этого они и были созданы — чтобы страдать, умирать и защищать те редкие оплоты человечества, в которых всё еще хранятся знания всего вида.
— Всегда есть цена, — бормочет сангвинарный жрец, поставив кубок на стол и вновь берясь за инструменты, — красота всегда покупается болью.