Куда это все подевались
Шрифт:
Юноша похлопал по неподатливому деревянному плечу, подмигнул, цокнул языком и сказал: - Прости, крошка, у меня и в мыслях не было ничего такого.
Вообще-то, - он снова похлопал деревянное плечо, - меня всегда тянуло на тихонь.
– Он попытался ущипнуть безжизненную щеку.
– Понимаешь, о чем я, крошка?
Он поднял манекен и бережно посадил обратно в кабину, одернув платье до приличествующей высоты. Закрыл дверцу и сделал несколько бесцельных шагов. За сетчатыми воротами шла кольцевая центральная улица с маленьким парком посреди. Он подошел к загородке и снова медленно оглядел улицу, задерживая взгляд на каждом магазине, словно предельная концентрация могла помочь ему обнаружить признаки жизни. Но улица была пустынна,
Снова подошел к фургону и заглянул в кабину. Ключа зажигания не было. Он подмигнул безжизненному лицу манекена: - Что скажешь, крошка? Не в курсе, где бы могли быть ключи зажигания, а?
Манекен смотрел прямо перед собой.
И тут он услышал звук. Первый, раздавшийся с тех пор, как он вышел из кафе. Поначалу он не придал ему значения.
Он так не вязался с царящей вокруг тишиной. Потом он осознал, что это было такое. Телефонный звонок. Он бросился к загородке, схватился за верхний брус, глаза заметались, отыскивая источник. Вон. Телефон-автомат в парке, всего в нескольких ярдах от дороги. Телефон все еще звонил. Он снова выскочил из ворот и помчался по улице. Подскочил к будке, задыхаясь, ввалился внутрь и, чуть не оборвав провод, сдернул трубку с рычага.
– Алло! Алло!
– закричал он срывающимся голосом.
– Алло! Девушка! Девушка!
Телефон молчал. Он чуть подождал и повесил трубку. Сунул руку в карман, вытащил дайм. Опустил его в щель телефона и подождал. И впервые за этот день услышал голос. Бесцветный, равнодушно-вежливый голос телефонистки.
– Номер, который вы набрали, - сказал этот голос, - не значится в телефонной книге...
Юноша разозлился.
– Вы что там, свихнулись? Я не набирал никакого номера...
– Пожалуйста, удостоверьтесь, что этот номер правильный, и правильно наберите его.
– Девушка, я ничего не набирал. Телефон зазвонил, и я снял трубку. Он яростно застучал по рычагу телефона.
– Девушка, девушка, выслушайте меня, пожалуйста. Все, что я хочу знать, это где я нахожусь. Понимаете? Где я нахожусь и куда все вокруг подевались. Пожалуйста, послушайте...
Опять голос в трубке, холодный, лишенный выражения, доносящийся, словно с другой планеты.
– Номер, который вы набрали, не значится в телефонной книге. Пожалуйста, удостоверьтесь, что этот номер правильный, и правильно наберите его.
– И после долгой паузы: -..Это запись.
Юноша повесил трубку. Он как-то вдруг сразу ощутил окружающий его молчащий город, всей кожей почувствовал разлитую кругом тишину, которую еще больше подчеркнул голос в трубке:
– Это запись.
Все это чертово место было записью. Звуки записали на воск.
Декорации - на холст. Расставили по сцене обстановку. Только лишь для вида. Но голос... это была та еще шутка.
Все эти неживые вещи вроде оставленного кофейника, манекена, магазинов... на них можно было посмотреть и пройти мимо. Но человеческий голос... он обязательно должен быть облечен в плоть и кровь. Невыносимо, когда это не так. Словно что-то показали и тут же спрятали. Злость примешалась к той легкой тревоге, что он испытывал ранее. На цепочке качалась телефонная книга. Юноша схватил ее, раскрыл и принялся лихорадочно листать страницы. На него хлынул поток имен. Абель. Бейкер. Ботсфорд. Кайрстейр. Катере. Сенеда.
– Ну и где вы все?
– закричал он.
– Куда вы все подевались? И где живете? R этой книге?
Он пролистал страницы. Демпси. Фарверс. Гранниганс. И так далее вплоть до человека по фамилии Зателли, который жил на Первой Северной Улице и чье имя начиналось на А. Юноша разжал пальцы.
Книга закачалась на цепочке. Он медленно поднял голову, остановив взгляд на пустынной улице.
– Слушайте, ребята, - тихо сказал он.
– а кто присматривает за магазинами?
– Окна молча глядели на негр.
– Кто присматривает за всеми этими магазинами!
Он медленно повернулся, положил ладонь на.дверь и надавил.
Дверь не поддалась. Он надавил сильней. Дверь осталась неподвижной. У него мелькнула дикая мысль, что он стал жертвой розыгрыша.
Большого, запутанного и очень несмешного розыгрыша. Он навалился на дверь плечом. Никакого результата.
– Ладно, - закричал он.
– Ладно, это очень смешная шутка. Очень смешная. Мне понравился ваш город. Я ценю чувство юмора.
Но теперь это уже не смешно. Понимаете? Совсем не смешно. Какой это умник запер меня?
– Он принялся колотить в дверь руками и ногами. Крупные капли пота выступили на его лице. Он закрыл глаза и бессильно привалился к стенке. Открыв через какое-то время глаза и бросив случайный взгляд вниз, он увидел, что дверь слегка приоткрылась. Внутрь. Он осторожно потянул ее на себя, и она открылась.
Не совсем полностью из-за того, что ему удалось ее погнуть, но почти. Он толкал ее вместо того, чтобы потянуть на себя. Как все просто.
Он почувствовал, что ему следовало бы рассмеяться или же извиниться перед кем-нибудь, но конечно же, приносить извинения было некому.
Он вышел из будки и побрел через парк к зданию с большим стеклянным глобусом и вывеской "Полиция". И внутренне улыбнулся. В поисках закона и порядка, подумал он. Но не только закона и порядка. В поисках здравого смысла. Может быть, его удастся найти хотя бы здесь. Когда он был маленьким, мама говорила ему, что, если он потеряется, надо подойти к доброму дяде полисмену и сказать свое имя. Что ж, сейчас он и был маленьким потерявшимся мальчуганом, и подойти было не к кому.
Что же касается имени... может быть, кто-нибудь назовет его ему?
Помещение полицейского участка было темным и прохладным. Проходящий от стены до стены барьер делил его пополам.
Прямо за барьером было место дежурного, а у стены - стол радиооператора с рацией и микрофоном. Зарешеченная дверь справа вела в изолятор. Он подошел к барьеру, прошел через турникет и направился к микрофону. Взял его в руки, осмотрел аппаратуру и, совершенно неожиданно для себя, словно повинуясь воле тех, кто затеял этот розыгрыш, включил связь с полицейскими машинами.
– Внимание всем. Внимание всем. Неизвестный человек забрался в помещение полицейского участка. Очень подозрительный тип. Вероятно, собирается... . .
Голос прервался. Там, где было место дежурного, лениво поднимался к потолку дымок. Юноша медленно опустил микрофон и подошел поближе. В пепельнице дымилась большая, на четверть выкуренная сигара. Юноша взял ее, посмотрел и положил обратно. В нем поднялись напряжение, страх, ощущение, что за ним наблюдают. Он резко обернулся, словно надеясь застигнуть врасплох соглядатая.
Никого. Ор толкнул зарешеченную дверь. Она со скрипом отворилась. Юноша вошел в изолятор. В нем было восемь камер, по четыре с каждой стороны коридора, и все они были пусты. С того места, где он стоял, сквозь решетчатую дверь последней камеры была видна раковина. Из крана текла вода. Горячая вода: он видел поднимающийся парок. На полочке лежала влажная бритва и кисточка для бритья, вся в мыльной пене. Он на мгновение прикрыл глаза, потому что это было слишком. Покажите мне домовых, подумал он, привидения или чудовищ. Покажите мне разгуливающих мертвецов. Сыграйте похоронный марш, рвущий покой утра. Но не пугайте меня обыденностью вещей. Не показывайте мне окурки в пепельницах, воду из крана и мыльный крем на кисточке для бритья. Это пугает сильнее призраков.