Куда идем мы… - 3
Шрифт:
Свин сплюнул и пошел к вещам, сваленным в углу.
г. Иркутск,
столица Иркутской локации.
52°17' с. ш. 104°18' в. д.
На дело Псих и Жир отправились ночью, в самую собачью вахту, ближе к рассвету. Выпрыгнув из портала сразу на территории дворца, они короткими перебежками, страхуя друг друга, двинулись в направлении высокой кирпичной башни.
– Блин, как в молодость вернулся, – ностальгически вздохнул Жир. – Разведка и диверсия, диверсия и разведка.
– Ты еще разведку боем вспомни, милитарист, – хмыкнул Псих.
– Боем нельзя! Увязнем, – авторитетно сказал Жир. – Слишком уж здесь народу много.
Народу на страже закрытого для посещений парка было и вправду изрядно. Несмотря на позднюю ночь, двое охранников стояли возле запертых ворот, а еще две пары постоянно патрулировали парк по периметру, вышагивая вдоль высокого трехметрового забора. И непонятно сколько сидело в караулке.
– Нормально так, – шепотом прокомментировал Жир, лежа за кустами и наблюдая за часовыми. – Периметр собственного дворца у него – решето-решетом, а какой-то сраный парк охраняют как казну.
– Ты сказки в детстве читал? – спросил Псих. – Помнишь сказочку про смерть Кощееву? В этом парке у правителя то самое яйцо с иголочкой и хранится, вот он его и охраняет как… Как собственные яйца.
– В детстве я с братьями и сестрами толкался возле корыта с ботвиньей. – оскорбленно ответил Жир. – А ты, подозреваю, в детстве по прутьям клетки в зоопарке прыгал. И сказки свои прочел взрослым половозрелым лбом, много после перерождения. А сейчас понтов-то, понтов…
– Заткнись, а? – попросил Псих. – Ну подумаешь, оговорился. Скажи лучше, как внутрь проникать будем?
– Ой, да перестань! – махнул рукой свиноид. – Это даже не для стажеров задачка. У нас семь минут будет между уходом одной двойки и появлением второй. За это время инвалид переберется. Давай, чтобы без следов, магию использовать не будем. Ты меня на забор подсадишь, а потом сам переберешься. Сможешь?
– Ты прикалываешься? – Псих исподлобья посмотрел на напарника. – Сможет ли полутораметровая обезьяна перелезть через трехметровый забор? Шутишь?
В итоге преодоление препятствия прошло без сучка, без задоринки. Разве что сложивший руки в замок Псих перестарался, и не подсадил Жира на забор, а перебросил через него. Тот рухнул на той стороне в какие-то колючие кусты, из которых промычал что-то нецензурное.
Потом диверсанты отбежали подальше от забора и огляделись, благо ночное зрение у обоих было прокачено до упора.
Роспись стен и легкие перила Плесень запустения покрыла; Покосились набок павильоны, Розы увядают и пионы, Тиной затянуло пруд глубокий, На прибрежьях – заросли осоки. Потерял жасмин благоуханье, Засыхает роза без вниманья, Мальвы средь травы ползучей луга Только душат и глушат друг друга; Там, где люди некогда ходили, Мхи дорожки прежние покрыли, Дикая трава, полыни клочья На дорогу перешли с обочин, Мостиков коснулось разрушенье, – Сад являл картину запустенья.– Так, времени мало, поэтому быстро ищем колодец. Восьмиугольный, – шепотом скомандовал Псих. – Ты налево, я направо. Кто найдет – не орет, как ослик на случке, а тихо отписывается в чате группы.
– Да, ты поучи меня, поучи. Всенепременнейше не оставь без указаний, отец родной! – прошипел оскорбленный Жир. – Я же первый раз в разведке.
– Ну извини, – повинился обезьян. – Привычка.
Колодец нашел Жир. Бывший морской рейнджер чуял воду, как бы она не была спрятана. А спрятали колодец надежно – сначала заколотив досками, потом засыпав замлей, а потом и засадив получившийся холмик сорной травой. И если бы не сверхъестественное чутье свиноида, Псих так бы и слонялся по парку в поисках колодезного сруба.
Жир, вооружившись граблями, быстренько раскопал находку, ими же сорвал доски, приколоченные сверху.
– Все, готово, – доложил он. – можно лезть.
– Давай, братан! – напутствовал его обезьян. – Сегодня твой день, я чую.
– Сейчас, разденусь только, – предупредил свин, и вскоре остался в белых семейных трусах в умилительный синий горошек.
– Спускай веревку, – скомандовал он. – Если, конечно, ты не хочешь устроить Большой Плюх, на который сбежится вся стража.
Псих стравил припасенную веревку, которой хватило едва-едва, колодец оказался очень глубоким. Потому, наверное, его и не засыпали – задолбались бы землю таскать.
– Все, готово! Ни пуха тебе, Жир! – прошипел обезьян, закрепляя веревку за ворот.
– К черту! – ответил свин и начал спуск. Вскоре он достиг уровня воды, просигналил, подергав веревку, и нырнул.
Примерно через четверть часа свободно висящая веревка вдруг натянулась как струна – кто-то очень тяжелый начал подъем. Вскоре свин ухватился за бревна сруба, подтянулся и вылез из колодца.
– Ну что, Свини? – не выдержал Псих. – Где труп-то?
– Вынужден вас расстроить, милостивый государь, – ответил Жир, выжимая трусы. – но никакого трупа там нет.
– Не может быть, – ахнул Псих. – А ты хорошо все посмотрел?
– Сейчас в рожу дам, – пообещал свин, нехорошо глядя на напарника. – Псих, ты реально уже достал меня своими наездами. Я тебе не зеленый пацан все-таки! Я триста шестьдесят три раза в автономный поиск ходил! Нет, блин, не посмотрел. Да я там каждую водоросль на дне обнюхал! Как вообще можно не заметить труп в колодце? Не веришь мне – ныряй сам!
Свин натянул отжатые трусы и резюмировал:
– Короче, или призрак нам все насвистел, или я просто хэ-зэ, что здесь за фигня творится.
– Может, колодец не тот? – почесал в затылке обезьян.
– Исключено! – замотал щетинистой башкой свиноид. – Я бы по любому второй колодец учуял, я тебе отвечаю! Здесь не такая большая территория. Опять же – если это не тот колодец, зачем его прятать было?
– Мда! – сказал Псих и задумался.
Глава пятьдесят четвертая. Иркутск, Улан-Удэ, Верхние планы
(в которой происходит суета вокруг останков)
г. Иркутск,