Куда идем мы… - 4
Шрифт:
Она поцеловала Четвертого в лоб, встала и направилась к двери. На полпути остановилась, повернулась и сказала.
– Уже поздно. Слуги отведут тебя в твою комнату. До завтра, милый, постарайся заснуть, утром рано вставать.
– Ты так и не сказала, зачем я тебе понадобился! – немного обиженно ответил Четвертый.
Королева хмыкнула.
– Действительно. Так и не сказала. Ай-ай-ай.
И пошла к выходу.
– И все-таки! – крикнул ей в спину Четвертый.
Королева вздохнула и вернулась.
– Давай договоримся раз и навсегда – не пытайся на меня давить. Я очень плохо прогибаюсь, а вот твои акции в моих глазах падают. А ты ведь помнишь, что между тобой и смертью стою только я?
Четвертый молча смотрел ей прямо в глаза и в этом взгляде не было страха.
– Хорошо, я объясню тебе, – со вздохом сказала королева. – Но только потому, что это не большая тайна, и рано или поздно ты все равно об этом узнаешь. Но в первую очень – потому, что я не хочу, чтобы наше знакомство завершилось негативом. Нам с тобой жить вместе еще долгие годы.
Она глубоко вздохнула и с явным неудовольствием призналась:
– Мое положение в локации далеко от идеального. Слишком много серьезных людей я кинула, перейдя из разряда «устраивающая всех дурочка» в статус реального политика. Очень многие так и не поняли, что я пришла всерьез и надолго. Они мутят воду, а возможности у них для этого есть. Имея сильную оппозицию внутри локации, я попыталась заручиться внешней поддержкой. Но все главы соседних локаций потребовали гарантий того, что реформы в Томской локации станут необратимыми и так пугающее их «царство ведьм» больше никогда не вернется. Для этого я должна выйти замуж и обеспечить реальное, а не на словах, заселение Томской локации мужчинами. Я ответила согласием, и лихорадочно принялась искать кандидатуру.
– А почему лихорадочно? – не удержался Четвертый.
– Потому что они скоро опомнятся и потребуют династического брака, навяжут мне мужа-соглядатая. А мне оно надо? Я тебе больше скажу – не было бы тебя, я бы вышла за пропахшего луком крестьянина-контрабандиста. Выставляла бы ему каждый день по бутылке и с отвращением наблюдала бы его рожу на приемах. Но, на мое счастье, нашелся ты. Все? Доволен? Ты это хотел услышать?
Четвертый молчал.
Королева по имени Света пошла к выходу и на сей раз ее никто не окликнул.
Она сама остановилась на выходе и повернулась к жениху.
– Спокойной тебе ночи! Завтра будет трудный день.
Глава семьдесят восьмая. Озеро Большое, село Вороново
(в которой любовь заканчивается по не зависящим от влюбленной причинам)
Берег озера Большого,
Томский сектор
Томской локации.
56°00? с. ш. 84°36? в. д.
Всю дорогу Псих мучился недобрыми предчувствиями. Во-первых, пугало выражение лица Четвертого. У монаха, как у всякого малолетки, разумеется, была гора недостатков, но склонности поднимать лапки в этом списке никогда не числилось. Скорее наоборот – своего юного спутника обезьян не в последнюю очередь уважал именно потому, что у монаха был стержень. За время пути Четвертый вел себя по-разному, часто делал глупости, иногда – серьезные косяки, но он никогда не сдавался.
Сейчас в нем как будто что-то сломалось и глаза были абсолютно потухшими. Обезьян дорого бы дал за то, чтобы узнать – о чем он побеседовал со своей нареченной.
Второе, что беспокоило Мудреца, равного Небу – это поведение охраны. Его откровенно пасли, пасли всю дорогу, пасли не сводя глаз и практически не скрываясь, пасли откровенно и жестко. Хуже всего было то, что пасли его крайне профессионально. По плану Псих должен был выдернуть из кареты и унести Четвертого, а Жир и Тот оставались прикрывать их отход и сдерживать охрану. Но охрана все время была выстроена в образцовом порядке и это построение за все время пути не сбилось ни разу. Поэтому любая попытка выхватить Четвертого пресекалась бы с вероятностью в 70-100 %. Подобную степень риска Псих оценивал как запредельную.
Нет, будь он один, обезьян бы, разумеется, рискнул – Псих он, в конце концов, или не Псих. Но Четвертый был слишком хрупок. Четвертый уровень – это четвертый уровень, и юного монаха с гарантией убивали с первого удара, что сразу ставило окончательный и жирный крест на миссии. Поэтому Псих уже откровенно опасался того, что действовать в итоге придется по самому худшему варианту – с выходом из игры юного монаха и сбрасыванием Святости на Тота.
Меж тем отряд уже приближался к озеру Большому, а, следовательно, и к границе Томской локации с Новосибирской. Именно до этого места почетный эскорт и должен был проводить паломников, отправляющихся дальше уже без Четвертого, остающегося проживать жизнь в должности томского короля.
Здесь их пути расходились.
И, честно говоря, Псих до сих пор находился в несвойственном ему состоянии растерянности. Он никак не мог принять решения. Вернее было бы сказать так: логика событий безжалостно подталкивала его к варианту «Б», и в любом другом случае он не испытывал ни малейших сомнений. Но сейчас что-то в глубине его души активно сопротивлялось необходимости навсегда бросить Четвертого и решительно шло в отказ. Псих с удивлением понял, что он привязался к юному монаху гораздо сильнее, чем думал.
– Приехали! – вдруг зычно крикнула Кошка. – Эскорт дальше не пойдет.
Королева вышла из кареты сама – наверное, чтобы не отвлекать охранников и не мешать тем самым блокированию Четвертого – и очень профессионально сместилась за спину Кошки.
– Да, мы приехали, – с притворной грустью вздохнула она. – Здесь мы расстанемся. Разумеется, после того, как я выполню свои обещания.
Она широко улыбнулась.
– Милый, вылезай, пожалуйста, и начинай готовиться к ритуалу передачи Святости.