Куда идем мы… - 4
Шрифт:
– Вы, сколько я понимаю, Василий Григорьевич Бубенцов? – вопросом на вопрос ответила Гуа. – Бывший научный консультант томского Института Солнца Сибирского отделения РАН?
– Василий Григорьевич много лет как мертв, – ухмыльнулся старик. – Честно-честно, об этом даже официальное свидетельство выписано. А меня люди называют Химоза. Я иногда консультирую местных наркодельцов по особенностям технологического процесса производства товара. Когда у них случаются сбои и все такое – оборудование-то старье редкостное. Поэтому меня никто не трогает и не тронет, пока охранную грамоту не отзовут. Платят мне не сказать
– Охотно удовлетворю ваше любопытство, – обворожительно улыбнулась ему Гуа. – Дело в одной из ваших учениц. Некая Никитина Ирина Петровна, помните такую? Это ведь вы учили ее азам магии и ставили ей первую защиту?
– Допустим, – сухо сказал старик, немного задубев лицом.
– Меня очень интересует, какое защитное заклинание лежит у нее в основе дерева развития. Нам нужна эта информация и мы не остановимся ни перед чем, чтобы ее получить.
– Вы что, хотите сказать, что у Солнца до сих пор однолинейная система защиты? – скептически хмыкнул мужчина, перестав, наконец, изображать сирого и убогого пенсионера. – Что она не переформатировала билд на несколько дублирующих веток?
– Именно так! – кивнула Гуа. – В это сложно поверить, но информация проверенная. Я не знаю, с чем это связано – может, какие-то сентиментальные соображения, может, просто слишком много опорных умений в самое начало напихала, так, что не разъять уже. Но факт остается фактом – у нее все нанизано на одну нитку.
– То есть все держится на том, первом защитном умении, – задумчиво продолжил Химоза. – И вы выбиваете первое заклинание, вы мгновенно разваливаете всю ее оборону. Если вы правы – то это действительно очень ценная информация.
– Именно так! – кивнула Гуа. – И за эту ценную информацию мы предлагаем очень достойную цену.
И она на пару секунд показала ему бумажку с большим количеством нулей.
– Но это без торга, – Гуа говорила очень жестко. – Вы говорите «да» – и уже завтра сможете закрыть свои проблемы с Жабкой и прожить еще много лет припеваючи.
– А если я скажу «нет»? – не высказывая ни малейшего страха, поинтересовался старик.
– Тогда мы все равно получим эту информацию, но уже совершенно бесплатно, – пожала плечами Гуа. – Вы не мальчик и понимаете, что после некоторой обработки любой человек расскажет все, что угодно, причем будет запинаться от желания сообщить все побыстрее. Мне не хочется прибегать к этим методам, поэтому я предпочла бы сыграть по первому варианту. Но если что – я не остановлюсь и перед вторым. Слишком многое стоит на кону.
Старик молчал довольно долго, потом, наконец, открыл рот.
– Рассказать-то я расскажу, кто бы сомневался. Я ведь не мальчик и все понимаю. Но где гарантия, что я расскажу правду? Вдруг там окажется не то заклинание? И защитная система Солнца не рассыплется? Что тогда будет с вашими людьми? И – самое главное – что будет с операцией, где так много стоит на карте?
– А зачем вам это? – тихо спросила Гуа. – Вы же понимаете, что вам ответка прилетит, и ответка страшная.
Старик пожал плечами.
– Я же говорил, что у меня уже нет амбиций. Но и страха у меня тоже нет, – и после
Гуа напряглась и уже открыла было рот, но тут в разговор неожиданно вступил Псих.
– Ирки больше нет, – негромко сказал он. – Она уже умерла. Существует лишь ее оболочка, практически полностью захваченная безумием. Именно поэтому ведьмы ее свергли – это ты можешь проверить прямо сейчас, выход в Сеть у тебя наверняка есть. Но это функционирующая оболочка, и ты лучше меня знаешь, какую бомбу она хранит внутри. Даже ведьмы хотят жить, поэтому они уже третий год ищут способ безопасно разрядить этот тротиловый эквивалент. Но нашли этот способ не они, а она.
Он кивнул на Гуа.
– Ирина действительно безумна? – спросил старик, глядя Психу прямо в глаза.
– Как Мартовский Заяц, – честно ответил тот, не отводя взгляд. – Могу сегодняшнее видео показать, сам его писал, лично. И у нее наш пацан, на котором висит судьба Земли, не больше, ни меньше. Ты же понимаешь, как она бахнет перед уходом? И все эти смерти будут на тебе. И ты будешь их вспоминать в ожидании смерти.
Старик молчал. Долго.
Потом открыл рот.
– Знаешь, Псих – ты же Псих, верно?
Обезьян кивнул.
– Знаешь, Псих, я почему-то всегда знал, что она кончит именно этим. И она сама это знала, почему и цитировала постоянно: «Не дай мне бог сойти с ума, уж лучше посох да сума». Ирка была гением, а гении – они все по грани ходят. Слишком сильный ум, слишком высокая мощность работы мозга. При такой интенсивности работы странно ожидать, что агрегат не разболтается и не пойдет со временем вразнос.
Он еще помолчал и добавил:
– Хорошо, я скажу. Только у меня просьба, Псих – сделай это сам. Мне будет неприятно, если Солнце погасит какое-нибудь ничтожество.
с. Вороново,
Кожевниковский сектор
Томской локации.
56°00? с. ш. 83°48? в. д.
Все произошло очень быстро.
Когда Псих в образе мыши забежал в комнату, Солнце и Четвертый сидели за столом и о чем-то мирно беседовали.
Когда Псих перекидывался в свой истинный облик, глаза Солнца расширились, и она даже успела выхватить трезубец.
Но больше она ничего не успела – Псих сначала бросил заранее подготовленное заклинание, выбивающее опорное умение, а потом ударом посоха упокоил оставшуюся беззащитной старуху.
Она умерла сразу, не успев даже крикнуть.
Четвертый даже не успел вскочить со стула.
– О чем разговаривали? – вдруг спросил Псих.
– Она студенческие байки травила, – мертвым голосом сказал Четвертый. – И со мной кокетничала напропалую. Мне кажется, она думала, что ей лет двадцать пять.
Он помолчал секунд пять и добавил:
– А ты все такой же убийца, Псих.
– Отпой ее, – сказал в ответ обезьян. – Так, чтобы по уму. Как положено.
И негромко добавил: