Куда идем мы… - 4
Шрифт:
Он посмотрел на Психа.
– Что ты на меня уставился? Да, Верхние Планы заботятся об окраинных мирах. По-настоящему заботятся, а не в причитаниях политиков с трибуны. Ни один нормальный пастух не режет свое стадо без нужды.
– Но сейчас ты как раз пришел резать, – напомнил Псих.
– Больные бараны не должны бегать в стаде, – парировал Эрлан. – Это в первую очередь в интересах самого стада.
– И чем же они больны? Тем, что удачно позаимствовали чужую разработку, на которой можно сделать неплохие деньги? Так ты же сам только что говорил – вперед, санитары леса! Грабь, убивай, лови гусей! Ваша деятельность полезна обществу!
– Почему гусей? – спросил Жир, но
– Эта деятельность не полезна обществу! – наставительно сказал Эрлан. Полицейский вообще был на редкость спокоен, он не горячился, не повышал голос. Нет, он спокойно излагал давным-давно обдуманные и уложенные в голове тезисы. – Их деятельность не полезна обществу, потому что нарушает сложившееся равновесие и подталкивает общество к хаосу и анархии – что точно не в интересах социума.
– Что ты имеешь в виду? – не понял Псих.
– Ну как? – удивился Эрлан. – Все же просто. Нынешняя система находится в равновесии и потому очень устойчива. Да, жители окраинных планет живут не в самых лучших условиях, но это позволяет им быстро развиваться, благодаря чему лучшие из них получают шанс на отбытие в Верхние Планы. Да, в Верхних Планах удерживаются не все – вы сами тому лучшее свидетельство, – но это совершенно естественно. Там тоже идет естественный отбор, ничуть не менее жесткий, только теперь проверяется не умение драться, а умение думать.
– Можно ближе к теме? – перебил его Псих. – Ты так и не сказал, чем же вредят обществу воровские наклонности Пауля.
– Ты так и не понял? – искренне удивился полицейский. – Все-таки не зря тебя выгнали с Верхних Планов. Система устойчива потому, что она иерархична. Это пирамида, понимаешь? Внизу – окраинные миры, на них опираются и над ними возвышаются Верхние Планы, которые потому и называются верхние. И движение в этой пирамиде однонаправленное. Это Верхние Планы подпитываются от окраинных миров, а не наоборот. Это закон, который не должен нарушаться. Если допустить обратное движение – это вызовет хаос, нарушится порядок, пирамида потеряет устойчивость и, если хаос будет прогрессировать, пирамида может даже рухнуть. Вы представляете, какой Хаос воцарится тогда? Нынешняя жизнь на Земле покажется раем в сравнении с той дракой всех против всех, которая воцарится тогда. Достаточно сказать, что за вашу планету непременно сцепятся несколько высокоразвитых цивилизаций – ну а как иначе? Такой лакомый кусочек всем нужен. Вот только боевые действия они будут вести не у себя, а на вашей планете и почти наверняка – руками ваших же аборигенов. И масштабы этих сражений будут не чета набегам банд демонов. Там будут не банды, там будут армии. Как вам понравятся кучи битого кирпича на месте ваших городов и уровень жизни, упавший даже не до первобытного, а до животного существования?
– А ты не драматизируешь? – усомнился Псих.
– Я драматизирую? – Эрлан горько усмехнулся, и в его размеренном голосе впервые прорезалось что-то личное. – Я, цепной пес Империи? Я, каждый день срывающийся на очередной прорыв хаоса? Вы просто не представляете, сколько и чего я насмотрелся. Вы, сидящие на маленькой заштатной планетке, даже не представляете, сколько Верхние Планы платят за поддержание этого равновесия. Сколько труда нужно положить, какую профилактику делать, чтобы этот механизм работал без перебоев.
– А альтернативы существующему порядку ты, как я понимаю, не рассматриваешь? – поинтересовался Псих.
– Какие еще альтернативы? – искренне удивился Эрлан. – Это естественное состояние общества. Движение от плохого к лучшему – это естественное направление всякого живого существа, это на уровне биологии. Значит, всегда будут плохие миры и хорошие миры, плохие страны и хорошие страны, и обитатели плохих всегда будут стараться перебраться в хорошие. И будут очень стараться, и у лучших это даже будет получаться. Это естественное строение общества, эта схема неизменна всегда. Единственное, что меняется – это персоналии. Это да, это может случиться. Какой-нибудь союз миров может захотеть свергнуть Верхние Планы и занять их место. В это – да, в такую альтернативу я верю. Но хочу ли я ее? Нет, не хочу. Потому что опыт показывает – это вызовет такой хаос, за это придется заплатить такую цену, что сами организаторы переворота ничего не получат, дивиденды будут получать в лучшем случае их дети. Но, повторюсь – плата будет настолько велика, что я сделаю все зависящее от меня, чтобы этого не допустить.
– Логично и аргументированно говоришь, – кивнул Псих, соглашаясь. – Но вот только вся твоя философия исходит из того, что человек – не более чем тварь, мечтающая лишь жрать побольше, спать помягче и баб уестествлять побольше и почаще. Поэтому все, что требуется от общества – это держать его в стойле, периодически бить его кнутом, чтобы не бунтовал, и кормить лучше, чтобы работать больше. Вот у таких созданий, пожалуй, действительно нет другой альтернативы.
На этих словах Эрлан засмеялся. Даже не засмеялся – заржал. Искренне и самозабвенно.
Просмеявшись, он вытер выступившие слезы:
– Вот уж чего не ожидал, так это подобной проповеди. И от кого? От Психа!!! Рассказать кому- не поверят ведь, вруном ославят. А ты их кем считаешь, позволь спросить? Созданием божьим? Я бы тебе порасказывал, что эти создания божьи творят, но ты и сам, думаю, видел достаточно.
– Я ничего не считаю, – отозвался Псих. – У меня, в отличие от тебя, все в голове до конца так и не уложилось, ты веруешь в свой порядок, а я все время сомневаюсь. А потому – подвергаю все сомнению. Вот и сейчас – я просто обдумал сказанное тобой и указал на слабое место в твоих построениях. Знаешь, когда несколько столетий лежишь под горой и смотришь на деревья, Подобные мысленные игры очень скрашивают существование. Лежишь, споришь сам с собой, сперва играешь за бога, потом за дьявола…
– Ну слава богу, – сказал Эрлан. – А то я подумал было, что ты за время долгого сидения башкой тронулся. А если это логические задачи – ради бога, решай. Каждый имеет право на маленькие слабости, если они, конечно, не нарушают закон. Я у тебя другое хотел спросить. Я ведь почему тогда сказал, что ты меня удивил? Скажи мне, Псих – зачем ты вообще во всю эту ерунду с паломничеством влез? Нет, почему ты не предложение Штанского согласился – я не спрашиваю, это как раз понятно – кто же от досрочного освобождения откажется? Но вот почему ты до сих пор все еще идешь с ними за Запад – я никак в голову не возьму. Я ведь тебя хорошо изучил, ты не дурак и хитрости тебе не занимать. Никогда не поверю, что ты не использовал возможности выйти с проекта. Только не говори мне, что их не было.
– Почему не было? – сказал Псих, вспомнив Бикин. – Были.
– Так почему?
Псих замолчал, раздумывая, потом спросил.
– Вариант ответа «я поверил в эту миссию» не рассматривается?
– Не рассматривается категорически, – отрезал Эрлан. – Не настолько ты псих, чтобы не понимать, что ваша миссия в принципе не может увенчаться успехом. В принципе! И дело даже не в недовольстве Верхних Планов, нам даже влезать не надо будет. Система сама все сделает. Она очень не любит, когда кто-то покушается на ее монополию, и если сейчас она еще вас терпит, то ближе к Москве сделает вашу жизнь невыносимой, а дальнейшее продвижение вперед – невозможным.