Куда исчезают поклонники?
Шрифт:
– Что это такое?
– Это пончо. Правда, симпатичное?
– В качестве попоны для строевой лошади оно очень даже ничего.
– Надень его.
– А чем это оно пахнет?
Вика принюхалась.
– Может быть, немножко лошадью.
– Лошадью?
– Ну да, я его покупала для прогулок верхом. А что такого? Так ты его наденешь?
– Лучше попозже, – отказалась Мариша. – Когда другого выхода уже не будет, а сектанты станут наступать на нас со всех сторон. Тогда я его и напялю. Авось испугаются и отстанут.
Экипировавшись таким образом, девушки двинулись в путь.
Глава 12
Тем временем Слава безнадежно отставал от них в этом забеге. Вчера встреча с Зальцманом Я.В. сорвалась у него самым глупым образом. В нужной квартире никого не оказалось. А ведь Слава нашел способ переправиться через наполненную кипятком яму. Просто перекинул через нее пару досок, валявшихся возле разлома, и с риском для жизни переправился на другую сторону.
Квартира под нужным ему номером находилась на первом этаже. Честно говоря, дверь в нее выглядела довольно странно. Обитая толстым листом железа, она хранила на себе следы многочисленных наклеенных бумажек. Казалось, что жильцы со всего дома вывешивали на этой двери свои объявления, а потом за ненадобностью их сдирали.
Одним словом, дверь не выглядела жилой. Тем не менее Слава долго звонил и стучал в нее, хотя никто ему не открывал и признаков жизни тоже не подавал. На улице уже совсем стемнело, когда Слава понял, что сегодня он вряд ли застанет Зальцманов. Ругая стариков, которым приспичило где-то шляться, вместо того чтобы сидеть дома и дожидаться гостей, Слава уехал домой. Но сегодня с утра, памятуя о наказе своего страшного работодателя, он предпринял еще одну попытку прорваться к Зальцманам.
Он стучал, стучал и стучал. И наконец на его стук наверху раздался чей-то голос:
– Молодой человек, что вы безобразничаете? Я сейчас милицию вызову!
– Не надо милицию! Мне просто нужен Зальцман Я.В.
– Тут такого нет.
– Как же нет? – изумился Слава. – Я узнавал, он живет в двадцать пятой квартире.
– В двадцать пятой квартире уже много лет никто не живет.
Слава поднялся на несколько ступенек и наконец увидел своего собеседника. Им оказался невысокий, интеллигентного вида старичок с бородкой клинышком.
– Повторяю вам, – сказал он, – в двадцать пятой квартире много лет никто не живет. Она официально признана находящейся в аварийном состоянии. И ее закрыли вплоть до полного расселения нашего дома.
– А куда же делись жильцы?
– Там находилась дворницкая. Никаких жильцов там никогда не было.
– Ну как же! Дом номер тридцать три дробь два по Транспортному переулку. Это же этот дом?
– Вовсе нет.
– Как?! – изумился Слава. – Там на доме во дворе я видел табличку с цифрами.
– Верно. Табличка есть. И номер правильно вы назвали. Но сам дом числится по улице Черняховского.
– Ваш дом?
– Наш дом.
– Так я просто не туда попал?
– По всей видимости, не туда.
– А куда...
– А вам надо, – не дожидаясь вопроса, перебил его старичок, – вам надо пройти чуть дальше, и за углом вы увидите нужный вам дом. Таблички на нем нету, цифры написаны прямо на стене от руки.
Слава вылетел из подъезда словно ошпаренный, ругая на чем свет стоит и бестолковых строителей, поставивших два дома под одинаковыми номерами рядом друг с другом, но не позаботившихся повесить информационные таблички об этом. И самого себя, что так глупо попал впросак. Нет бы еще вчера уточнить адрес. Вместо этого торчал у дверей совершенно не нужной ему безлюдной квартиры. Дурак! Трижды дурак!
– Теперь понятно, почему жильцы подъезда так странно на меня поглядывали вчера вечером.
Это воспоминание позволило Славе обрушить свой гнев на головы жильцов. Ведь знали же, что за обитой железом дверью никто не живет! Знали, так почему не сказали?!
Ругаясь, Слава добрался до нужного ему дома, еще раз уточнил адрес у копающегося в своем автомобиле мужика, а потом с легким сердцем вошел в подъезд, взлетел на пятый этаж и нажал кнопку звонка на дверях. Открыла ему старушка Калерия Потаповна. Она сразу же прониклась к Славе симпатией и признала в нем покойного мужа Яшеньку, вернувшегося из магазина.
– Пришел! – радовалась бабка. – Яша! Яша! Сколько можно в магазин ходить! Дай я тебя поцелую, соколик ты мой!
Нетрудно было понять, что у старушки начался новый виток ее безумия. И состояние по сравнению со вчерашним заметно ухудшилось. Однако вчера Слава не имел счастья с ней общаться. Не знал он и того, что муж старушки умер. Слава наивно полагал, что нужный ему Яков Зальцман в самом деле ушел в магазин. Видимо, старик еще относительно бодр и крепок, раз в состоянии дойти до торговой точки. Скоро он вернется, и Слава с ним поговорит.
А сейчас ошарашенный парень позволил себя облобызать в обе щеки. А потом, не зная, как подступиться к ненормальной бабульке, начал просто ее слушать.
Надо сказать, что для некоторой категории лиц Калерия Потаповна представляла собой настоящий клад. Например, историк, решивший написать книгу о Гражданской войне, нашел бы в Калерии Потаповне просто неоценимый источник информации. Саму революцию бабка не помнила, но вот последовавшие за ней смутные годы знала со слов матери очень хорошо. Сама она была ярой комсомолкой. И без тени сомнения пошла воевать, где и познакомилась со своим будущим мужем Яшенькой.
Военно-полевой роман, когда под пулями и взрывами снарядов расцветала их с Яшей любовь, занял у разговорившейся старушки почти два с половиной часа. Она пересказала мирно клюющему носом Славке все, начиная от того, какие носки носил в то время Яша, и заканчивая их свадьбой, когда жених преподнес ей в качестве обручального колечка кольцо от чеки гранаты.
Все попытки Славы как-то воспрепятствовать этому потоку сознания ни к чему не привели. Теперь было уже не совсем понятно, за кого принимает его бабушка. Но одно было ясно – она прониклась к нему большой симпатией. И даже предложила попить чаю.