Куда исчезают поклонники?
Шрифт:
– Вот и отлично. Извлечем урну Льва Илларионовича из колумбария и захороним в могилу к Майе.
– А Варвару?
– Ее можно будет похоронить рядом с ними.
– Нет уж! Пусть в колумбарии парится!
– Нет-нет. Это нехорошо.
– А как она с моим отцом – это хорошо?!
Ругались и спорили долго. Но наконец пришли к единому мнению. Варвару Сергеевну тоже похоронить вместе с Львом Илларионовичем и его женой Майей. Слава при этом выглядел таким довольным, что подруги невольно насторожились. Что
– Если так, то очень глупо. Лев Илларионович еще не закончил свои мемуары, когда скончалась его жена.
– Возможно, Слава не сказал нам всей правды. И те бумаги, которые он ищет, вовсе не мемуары твоего деда.
– Нет? А что тогда?
– Откуда я знаю! Надо у него выведать.
– Ага! Так ты у него и выведаешь!
– Тогда у Милы!
– У Милы?
– Она должна быть в курсе замыслов своего брата, раз уж они действуют заодно.
– С Милой можно попробовать.
И девушки отправились к Миле, чтобы немедленно начать дружить с той. Оказалось, что дело это непростое. Мила отличалась крайне неуживчивым нравом. И не стеснялась показывать его. С Ваней она еще как-то держалась. Но от Мариши с Викой ей никакой пользы быть не могло, поэтому им она откровенно хамила.
– Вот гадина! – не сдержалась Мариша, когда первый раунд переговоров закончился не в их пользу. – Так руки и чешутся, врезать бы ей по вечно кислой моське!
– У меня тоже!
Драки не случилось, так как вмешался все тот же Слава. Тетка Рая захватила дядю Толю и умчалась устраивать дела с перезахоронением урны своего отца. И обговаривать последние детали похорон Варвары. В квартире остались, не считая подруг, только Ваня, Мила и Слава. Вот Слава и явился к подругам, но для начала сплавил сестру.
– Твой жених давно тебя заждался, – заявил он ей. – Идите, поворкуйте.
Стоило Миле уйти, как Слава повернулся к девушкам. И, сверкая глазами, произнес:
– У меня идея!
– Какая?
– Дача!
– Что?
– Твоя дача, Вика! Твоя бабушка бывала там одна?
– Иногда.
– Вот! Значит, Лев Илларионович мог навестить ее там. И спрятать свои бумаги!
– Нет. Не мог.
– Почему?
– Дачу мы продали несколько лет назад. А тогда мемуары Льва Илларионовича если и были, то только в проекте.
Но Славу ее аргументы не разубедили.
– Это ничего не значит! – воскликнул он. – Твоя бабушка и твой дедушка души друг в друге не чаяли! Он мог оставить ей свои наброски. А они тоже денег стоят!
Как всегда, когда речь заходила о деньгах, Слава необычайно оживлялся. И горел таким энтузиазмом, что невольно заряжал им всех окружающих.
– Едем! – восклицал он. – Прямо сегодня! Ты помнишь, где находился ваш дом?
– Разумеется. Но там живут другие люди!
– Ты их знаешь?
– Немного. Встречались, когда они покупали у нас дачу.
– Уверен, они не откажут тебе.
– Не откажут в чем?
– Порыться на чердаке их дома или среди бумажного хлама, приготовленного на растопку!
– Ну, – заколебалась Вика, – наверное, не откажут.
– Так едем!
– Как? Сейчас?
– А чего ждать-то? – удивился в ответ Слава. – Сама посуди, где-то лежат записи твоего дедушки, которые можно выгодно продать. Можно сказать, деньги прямо под ногами валяются. А ты не хочешь их поднять.
– Я? Нет, почему же. Я хочу.
– Тогда едем.
Прислушивающаяся к их разговору Мариша не стала вмешиваться. Пусть едут, если хотят. А она пойдет домой и наконец-то приведет квартиру в порядок. Может быть, хотя бы тогда Смайл увидит, какая она образцовая хозяйка. И перестанет ее сравнивать с той длинноногой стервой, которая закармливает его домашними обедами, грея их в микроволновке.
Дома было тихо и непривычно пусто. Зато обширные залежи пыли под всей мебелью говорили о том, что Маришино рвение оказалось как нельзя кстати. Терпеть дольше было уже невозможно.
– Помою, почищу, надраю, пусть все блестит!
Так, напевая, Мариша кружилась по дому. Но вдруг ее отвлек звонок в дверь.
– Кто там?
– Это я, Ваня.
– Кто?
– Ваня. Мне нужно с тобой поговорить.
Недоумевая, что от нее понадобилось этому недотепе, Мариша открыла дверь. Ваня ввалился в дом и первым делом предупредил:
– Мила не должна знать, что я с тобой встречался.
– Но...
– Она будет в бешенстве. Мне и так стоило огромного труда убедить ее, что у нас ничего не было.
– У нас и не было!
– Она считает иначе.
Мариша начала злиться. Какое ей дело до того, что считает эта вздорная эгоистка Мила? Невеста Вани ей решительно не нравилась. Она прямо так и заявила парню.
– Знаю. У Милы трудный характер.
– Гадюка она!
– И еще мне кажется, что она что-то замышляет.
– Что она может замышлять?! Хочет выйти за тебя замуж и свалить от своих братцев. Вот что она замышляет, если ты еще не в курсе.
– Не только это.
– А что еще?
– Она расспрашивала меня про бумаги деда. Понимаешь?
Мариша кивнула.
– И ты думаешь, что ей нужны эти бумаги, а не ты сам.
– Ну, я сам ей тоже нужен. Наверное. Но бумаги... они нужны ей больше. Это точно!
– А как она у тебя про них расспрашивала?
– Пристала словно репей. Где, говорит, бумаги? И не верит, что я не знаю. Невозможно, говорит, чтобы твоя мама не знала, куда дед мог их спрятать. А сейчас, когда вы все ушли, знаешь, что она мне предложила?
– Что?