Куда мы, папа? (сборник)
Шрифт:
Природа меня не пощадила.
Даже на канале TF1 режиссер постыдился бы использовать такую ситуацию, чтобы разжалобить зрителей и выбить слезу, ведь два идиота – это уже перебор, это настолько абсурдно, что хочется смеяться, а не рыдать.
Природа наградила меня ролью примерного отца.
Подхожу ли я физически?
Подхожу ли я эмоционально?
Я в трагедии или в комедии?
– Куда мы, папа?
– В Лурд.
Тома захохотал, словно понял, о чем речь.
Моя бабушка со своей знакомой, занимающейся благотворительностью, убедила меня отвезти мальчиков в Лурд. Она даже оплатила дорогу – так надеялась на чудо.
Лурд далеко, двенадцать часов на поезде, – с двумя безмозглыми карапузами.
– На обратном пути они уже будут исцелены, – сказала бабушка, не осмеливаясь прибавить: «чудесным образом».
Я был уверен: чуда не произойдет. Если больные дети Божья кара, Святая Дева вряд ли решит сойти с небес и помочь нам. Ей невыгодно перечить Господу.
К тому же в толпе людей, да еще в темноте я рискую потерять и больше никогда не отыскать своих сыновей.
Может, именно это было бы чудом?
Когда имеешь дело с умственно отсталыми детьми, надо быть готовым терпеливо выслушивать всякие глупости.
Некоторые считают – всему есть объяснение. Один человек с добрыми намерениями рассказал мне историю молодого семинариста. Тот собирался стать священником, но встретил девушку, без памяти влюбился и оставил семинарию. Они поженились, и у них родился сын-инвалид. Такие вот дела.
А некоторые считают – проблема в генах: «Это все твой отец…»
Ночью мне снилось, что я встретил отца в бистро. Я представил ему внуков, которых он не знал, поскольку умер задолго до их рождения.
– Смотри, папа.
– Кто это?
– Твои внуки. Нравятся?
– Ничего.
– Все из-за тебя.
– О чем ты?
– Об алкоголе. Когда родители пьют… Сам знаешь…
Он повернулся ко мне спиной и заказал еще стаканчик.
Те, кто говорит: «Дауна я бы тут же задушил, как котенка», – не имеют воображения. Сразу понятно, что они никогда не душили котят.
Во-первых, если у младенца нет физических отклонений, дауна в нем распознать невозможно. При рождении мои дети совершенно не отличались от нормальных. Они тоже не умели самостоятельно есть, разговаривать и ходить. Зато много улыбались, особенно Тома. Матье улыбался меньше…
Ребенка-инвалида сразу не распознаешь, он как шкатулка с сюрпризом.
Некоторые всерьез говорят: «Ребенок-инвалид – подарок небес». У таких людей, как правило, детей нет.
Получив подарок небес, хочется поднять голову и сказать: «О, не стоило беспокоиться…»
В день своего рождения Тома получил чудесные подарки: кружку, тарелку и серебряную ложку для каши. Ручка ложки и края тарелки были украшены ракушками. Подарок сделал крестный Тома, генеральный директор банка, один из наших близких друзей.
Когда Тома подрос и болезнь внезапно дала о себе знать, крестный перестал дарить моему сыну подарки.
Если бы Тома был нормальным ребенком, постепенно вслед за тарелкой и ложкой он бы получил красивую ручку с золотым пером, теннисную ракетку, фотоаппарат… Оказавшись недоразвитым, Тома потерял право на что-либо. На крестного я не в обиде. Он, наверное, подумал: «Природа уже преподнесла мальчику главный в его жизни подарок, чего уж там». В любом случае Тома не сумел бы воспользоваться дарами цивилизации.
Я все еще храню тарелку с ракушками, приспособил ее в качестве пепельницы. Тома и Матье не курят, это для них слишком сложно. Зато сидят на наркоте.
Каждый день мы травим их транквилизаторами, чтобы держать под контролем.
Отец недоразвитого ребенка обязан выглядеть мрачным и скорбно нести свой крест. Никаких клоунских носов, никаких шуток, смеяться в такой ситуации – исключительно дурной тон. А если недоразвитых детей аж двое, выражение лица должно отражать двойное страдание.
Если судьба сделала тебя великомучеником, надо соответствовать, казаться безнадежным горемыкой, таковы правила игры.
Я никогда не соответствовал. Помню, однажды напросился на аудиенцию к главному врачу медико-педагогического института, где лечились Тома и Матье. Расположившись напротив доктора, я поделился своим беспокойством, мол, Тома и Матье растут полными идиотами…
Доктор не оценил шутку.
И правильно. Все это отнюдь не смешно. Но без юмора выжить невозможно.
Как Сирано де Бержерак, смеющийся над собственным носом, я смеялся над собственными детьми. Кто же еще посмеется, если не родной отец?
В качестве отца двоих недоразвитых детей меня пригласили поучаствовать в телепередаче.
Я рассказал о Тома и Матье, настаивая на том, что их поведение частенько меня смешит, и на том, что не надо лишать недоразвитых детей возможности позабавить взрослых.
Когда здоровый ребенок ест шоколадный пудинг и весь уляпывается, взрослые хохочут, когда недоразвитый ребенок весь уляпывается, взрослые молчат. Больной ребенок лишен удовольствия видеть смеющееся лицо или слышать, как над ним подтрунивают.
Позже я посмотрел передачу.
Все, что касалось смеха, вырезали.
Начальство не хотело шокировать других родителей.
Тома учится одеваться самостоятельно. Уже умеет влезть в рубашку, но еще не умеет застегивать пуговицы. Следующий этап – свитер. В нем дырка. Тома выбрал скользкую дорожку, решил просунуть голову не через воротник, как сделал бы нормальный ребенок, а через дырку. Задача не из легких, учитывая, что отверстие сантиметров пять, не больше. Тома не оставляет попыток. Видит, что мы начинаем смеяться. С каждым разом дырка увеличивается, и наш смех только воодушевляет сына. Минуты через две наконец, победа – Тома высовывает голову из дырки!