Куджо
Шрифт:
Она подбежала к мужу и оттолкнула его. Вик от неожиданности так и сел, а она склонилась над Тэдом и подняла его голову руками. Потом открыла ему рот и принялась вдыхать воздух в легкие своего сына.
Мухи уже облепили тела Куджо и шерифа Баннермэна, мужа Виктории и отца Кэтрин. Это были демократические мухи — они не делали различия между псом и полицейским. Солнце палило нестерпимо ярко. Без десяти час. Небо было бледно-голубым… Все предсказания покойной тети Эвви сбывались.
Она вдыхала воздух в легкие своего сына. Дышала. Дышала. Ее сын не умер; она не затем
Этого не может быть.
И она дышала. Дышала. Вдыхала воздух в легкие своего сына.
Она все еще продолжала делать это, когда, двадцать минут спустя, перед домом остановилась «скорая». Она не подпускала Вика к телу. Когда он подходил ближе, она скалила зубы и беззвучно рычала на него.
Он же, доведенный горем и страхом почти до полного бессмыслия, все же нашел в себе силы войти в дом Кэмберов через дверь на крыльце, к которой так долго и бесплодно стремилась Донна, и позвонить в полицию.
Когда он вернулся. Донна все еще не прекратила своих усилий. Он пошел было к ней, потом подошел к «пинто» и заглянул туда еще раз. Сердце у него сжалось. Неужели они просидели в этой душегубке больше двух дней? В это было невозможно поверить. В багажнике он нашел дырявое покрывало и прикрыл им обезображенное тело Баннермэна. Потом сел на траву и стал смотреть на дорогу №3.
Водитель «скорой» и двое санитаров погрузили тело шерифа в машину и подошли к Донне. Она оскалилась на них. Ее запекшиеся губы беззвучно повторяли: «Он жив, жив». Когда один из санитаров попробовал ее увести, она его укусила. Впоследствии ему пришлось пройти курс лечения от бешенства.
Санитары в растерянности отступили. Вик все еще сидел на траве, глядя на дорогу. Водитель принес шприц. Короткая борьба. Шприц сломался… Тэд лежал на траве, такой же неподвижный. Мертвый.
Подъехали еще две машины. Это была полиция. На одной из них приехал Роско Фишер. Когда ему сказали, что шериф Баннермэн умер. Роско начал плакать. Двое других полицейских подступили к Донне. Новая борьба, и, наконец, четверо здоровых мужчин, потные и запыхавшиеся, смогли оторвать Донну от тела сына. Она беззвучно кричала что-то, мотая головой. Принесли другой шприц и сделали ей укол.
Потом они подошли к Тэду, который лежал на траве так же безучастно, и накрыли его простыней. Увидев это, Донна рванулась, высвободила одну руку и начала бешено бить ею вокруг себя.
— Донна, — сказал Вик, вставая на ноги. — Донна, дорогая, уже все. Поехали, поехали отсюда.
Она, не слыша, вырвалась и побежала не к сыну, а туда, где лежала сломанная бита. Она подняла ее и опять принялась колотить в труп собаки. Мухи взвились вверх зеленоватым облачком. Звук биты, бьющейся о тело, был жутким, как звуки рубки мяса. Тело Куджо при каждом ударе слегка подпрыгивало.
Полицейские пошли вперед.
— Не надо, — тихо сказал санитар, и скоро Донна просто уснула. Бита Бретта Кэмбера выпала у нее из рук.
«Скорая» уехала минут через пять, завывая
— Мы делали им рекламу, — сообщил он санитару.
— Да? — с опаской спросил тот. Он был совсем еще молод и боялся, что его вот-вот стошнит. Он никогда еще не видел такого.
Одна из полицейских машин ждала Вика, чтобы отвезти его в больницу.
— Подождите минутку, — попросил он.
Полицейские кивнули. Они тоже смотрели на Вика Трентона с опаской, будто ожидая подвоха.
Он открыл обе дверцы «пинто». Пес порядочно поработал здесь. Он нашел рубашку Донны. Сумочку. Обертки от «Слим Джим» на полу и термос Тэда, воняющий прокисшим молоком. Корзинка для ланча. При виде каждой вещи его сердце прыгало в груди, и он старался не думать о будущем — если еще могло быть какое-то будущее. Потом он нашел тапочек Тэда.
«Тэдди, — подумал он. — Как же ты?»
Ноги его подкосились, и он тяжело опустился на сиденье. Ну почему? Почему все это случилось? Как совпало столько невероятных случайностей?
Внезапно голова его началась трястись. По щекам покатились слезы, и он стер их рукой. Ведь, кроме Тэда, Куджо убил еще троих. Были ли у того полицейского, которого он накрыл покрывалом, жена и дети?
Наверное.
«Если бы я приехал раньше. Если бы я не спал».
«Я ведь был уверен, что это Кемп! Уверен! Если бы я приехал на пятнадцать минут раньше. Если бы я не болтал так долго с Роджером. Что мне теперь делать? Как жить дальше и не сойти с ума? Что будет с Донной?»
Приехала еще одна полицейская машина. Вышедший из нее человек в форме, что-то сказал полицейским, которые ждали Вика. Один из них подошел к нему.
— Мистер Трентон, я думаю, нам пора. Квентин сказал, что сюда едут репортеры. Вряд ли вы захотите сейчас видеть их.
— Да, — сказал Вик, поднимаясь с места. В этот миг он заметил что-то желтое на сидении Тэда. Листок бумаги. Он развернул его и увидел Слова от Монстров, которые сам сочинил, чтобы успокоить Тэда. Листок был смят и пропитался потом; слова читались с трудом.
«Монстры, уходите отсюда! Вам нечего здесь делать. Уходите, монстры, из-под кровати Тэда! Вы еще сможете там спрятаться. Уходите, монстры, из шкафа Тэда! Он слишком мал для вас. Уходите, монстры, из-за окна Тэда! Вам не на чем там висеть. Уходите, вампиры, и оборотни, м…»Дальше читать он не мог. Его душили слезы. Он скомкал листок и бросил его в сторону мертвого пса. Сентиментальная ложь, фальшивая, как клубничный оттенок этой проклятой каши. Все ложь. Мир полон монстров, и они всегда, в любую минуту, могут наброситься на безвинных и беспомощных.