Кукла для (дочери) дракона

Зимина Юлия

Ариман подумал, что я именно та, которая дарована ему богами для зачатия ребенка. Дурак! Один маленький камушек, и он отец, а я, как бы это мерзко ни звучало, мать. Помню, сколько адской боли пришлось пережить во время родов. Мне хотелось выть. Я проклинала тот день, когда надумала забеременеть. И когда до меня начало доходить, что мне придется кормить этот писклявый сверток своей идеальной грудью и убирать фекалии, то нервы сдали, вынуждая отважиться на побег. Но не только это послужило моему бегству. Во время беременности Ариман отказывался со мной спать, мотивируя это тем, что может причинить вред ребенку. А мне так хотелось секса. Я умирала от неудовлетворения.

И тогда на помощь пришел страж, который охранял меня. Он трахался с остервенением, каждый раз беря меня в попу. Первые разы было больновато, но потом мне даже начало нравится. Оргазмы тоже не заставили себя долго ждать. Хоть так я смогла найти себе развлечение. Страж оказывал мне знаки внимания. Носил цветы. Ласкал, ведь мне так хотелось нежных прикосновений. Я была совершенно одинока. Правитель словно забыл про меня, приходя в наши общие покои лишь для того, чтобы поспать. И нет ничего удивительного, что я начала испытывать теплые чувства к своему надзирателю, который в какой-то степени заменял мне мужа. Вот именно с ним-то я и сбежала в портал, ненавидя этот мерзкий замок и всех, кто в нем проживал. Кстати, помог воссоздать портал все тот же мой друг, Лютер, который поделился артефактом для зачатия.

Мой бесстрашный страж содержал меня больше года. Дарил подарки и развлекал, как мог, но вскоре я начала осознавать, что совершила ошибку. Мой промах заключался не в том, что я бросила своего новорожденного дитя, нет. А в том, что поддалась эмоциям и провалила такой шикарный план по повышению своего статуса. Пусть я и являлась правительницей, но фактически была никем. Я ушла от своего любовника, слушая за спиной его мольбы не покидать его. Фу! Мерзкий слизняк! Бесхребетное! И зачем я вообще только связалась с таким ничтожеством? Хоть трахался отменно, и на том спасибо.

Около четырех лет я моталась по свету, не решаясь показаться Ариману на глаза. Я поддерживала связь с его матушкой, вытягивая из неё важную информацию. И вот сейчас решила, что хватит бегать и скрываться. Пора явить себя миру и занять законное место рядом со своим мужем.

— Да будет тебе, няня! — злобно отмахнулась я. — Никто нас не подслушивает! Кому мы нужны?! Ты вон беспрепятственно смогла пройти незамеченной в этот закуток! — злость разрасталась все сильнее, и я не могла себя держать в руках. — Меня поселили как служанку в эту богом забытую конуру и не дают подойти к дочери! А я и правда хотела наладить с ней отношения! Не спорю, виновата! Но разве трудно дать второй шанс? — меня переполняла ярость. — А как он отнесся ко мне, когда я начала ему рассказывать про метку?!

— Рассмеялся в лицо? — высказала свое предположение мадам Шокотье.

— Нет! — рыкнула я. — Он грубо схватил меня и приказал заткнуться! Ненавижу! Хочу его трон! Его влияние! Его власть! И я обязательно добьюсь всего этого! Ариман еще пожалеет, что унизил меня!

— Малика, мне кажется, что ты что-то задумала. Я права? — няня приподняла брови, ожидая моего ответа.

— Права! — на моем лице растянулся хищный оскал, а из горла вырвался истеричный смех. — Вот! — запустила руку в карман платья и, раскрыв ладонь перед лицом няни, стала ждать ее реакции.

— Э-э-э… — протянула она. — И что ты мне показываешь свою ладонь? Она прекрасна, я не спорю, но что ты можешь ею сделать?

— Эх, няня, — захихикала я, усаживаясь со старушкой рядом и взяв ее за руку, переложила на раскрытую ладонь свое сокровище. — Чувствуешь?

— Милая, это нож? — удивилась она, вглядываясь в артефакт, которого никто не мог увидеть.

— Кинжал! —

гордо произнесла я. — Зачарованный кинжал, который вскоре мне понадобится, чтобы добиться желаемого, — няня смотрела на меня не отрываясь своими выцветшими от старости глазами. — Я приняла решение уже давно, — произнесла уверенно. — Если Ариман не примет меня, то тогда я лишу его всего, что он имеет…

— Ты убьешь свою дочь? — невозмутимо произнесла мадам Шокотье.

— Нет, — отмахнулась я. — Пусть эта мелкая бестия живет пока. В конце концов, она так сильно на меня похожа…

— Что есть, то есть, — вставила свое слово старая дракайна.

— Так вот, — продолжила я. — Если Ариман все же потащит меня в храм, чтобы расторгнуть наш союз, то перед самим алтарем я не дам ему на то согласие. Правителя скрутит неимоверная боль. Вот как раз в этот самый момент я и воспользуюсь своим прекрасным кинжалом, который усыпит его навсегда!

— Тебя казнят за убийство правителя, девочка моя! — забеспокоилась мадам Шокотье.

— А кто сказал, что будет убийство? — захлопала я невинно ресницами. — Кинжала не будет видно, няня. И следа от раны тоже, впрочем, как и крови. Со стороны будет похоже, что правитель просто не справился с болью от расторжения брака и выпустил свою душу. Вот и все. Главное, чтобы никто не вытащил небольшую рукоятку, которая будет торчать из груди моего муженька. Но так как она невидима, то беспокоиться не о чем. Я прослежу, чтобы к нему ни одна душа не смогла подойти! После смерти правителя я займу его место и воспитаю свою дочь сама! Так, как захочу! В крайнем случае, Алисию всегда можно сбагрить, заключая выгодный союз с соседним государством. Например, с гномами…

— Они же мерзкие! — скривилась няня.

— Зато богатые! — хмыкнула я, с каждой секундой убеждаясь в правоте своих задуманных действий.

52. Тревожное предчувствие

Ариман

В этот раз казнь прошла для меня менее переживательно. Наверное, потому, что всеми мыслями я в данный момент находился возле Катарины и Алисии. Меня не покидало плохое предчувствие, или я настолько сильно переживал, что не мог найти себе места.

Всех виновных удалось сжечь за два подхода. Площадь полыхала огнем правосудия. Крики и хрипы предателей ласкали слух, как ни странно. Народ толпился возле обложенного огромными булыжниками круга, не упуская ни одного моего движения и слова. Они наблюдали. Кто-то ликовал, я отчетливо это ощущал. Кто-то, наоборот, печально вздыхал, утирая рукавом слезы. Мне не хотелось разбираться, отчего драконы испытывают столь разные эмоции. Ведь если среди них имеются те, кто чувствуют жалость к приговоренным на смерть, то значит, они были знакомы достаточно близко, или ещё хуже — являются их родственниками. А это потенциальные враги, которые в будущем могут осмелиться на отмщение, не заботясь о своей дальнейшей жизни.

Я считал, что всё делаю правильно. Виновен — получи по заслугам. Далеко не каждый приговаривался к смерти. Лишь те, кто действительно перешёл все рамки дозволенного. Я справедлив и никогда не иду на поводу у своих эмоций, отталкиваясь прежде всего от здравого рассудка, и мой народ это знал. Поэтому все же меня не покидала надежда, что никаких покушений и пакостей после этой показательной казни не последует. Да и если быть честным, то кишка у них тонка пойти против самого правителя черных драконов. Моя сила огромна. Ни один живущий в этом мире дракон не переплюнет мой магический резерв. Так что беспокоиться не о чем!