Кукла для (дочери) дракона

Зимина Юлия

Малика фыркнула и, подхватив юбки, прошествовала по ступенькам, устремляясь вперед меня. Я направился следом, закрывая тяжелые двери храма, отрезая нас двоих от всего мира, ведь в этом месте главенствуют боги.

В самом центре каменного зала стоял небольшой алтарь и мраморная статуя бога Фаруса, который создал наш мир. Именно он соединяет влюбленных и так же разрывает эту связь, наказывая или отпуская с миром. Все зависит от того, каково решение каждого из пары, явившейся на его глаза.

Хинарис уже начертил ритуальный круг и приготовил сосуд для крови, ведь именно с каплями крови божество определяет, согласны на развод двое

или только один. Кинжала для надреза не требовалось. Достаточно для этого было частичной трансформации, а если точнее, то одного когтя дракона.

Малика не заставила себя уговаривать. Она с невозмутимым видом подошла к алтарю и, не смотря в мою сторону, занесла ладонь над каменной чашей. Резкое движение, и вот на дно сосуда капают ярко-алые капли крови.

— Твоя очередь, — фыркнула она, нервно передергивая плечами.

Не говоря ни слова, повторил ее действия и, отсчитывая секунды перед адской болью, перевернул ладонь вниз. Кровь упала следом в ту же чашу, на дне которой уже было пусто. Это говорило о том, что бог Фарус здесь и вскоре вынесет свое решение.

— Раз нас больше ничего не связывает, — начала злобно Малика, — то хочу, чтобы ты знал. Я забеременела не по воле богов…

Резко обернулся в ее сторону, прожигая лживую тварь взглядом.

— У меня был артефакт, который помог понести от тебя. А ты, дурак, поверил! — истеричный хохот дракайны вызвал у меня неимоверную ярость. Я рванул к ней, но не смог сделать и шагу, как тело скрутила адская вспышка боли.

— О, да-а-а, — едко протянула эта тварь, — мне доставляет удовольствие наблюдать, как ты корчишься в муках. Ну так вот, с твоего разрешения, продолжу. Я ненавижу этого ребенка. Больше скажу, вообще детей ненавижу. Они омерзительны! Но мне пришлось пройти через беременность и роды, ведь так сильно хотелось сесть на трон…

Я не мог произнести ни слова. Боль была настолько сильной, что даже не получалось глотнуть воздуха. Легкие нещадно зажгло. Я был похож в данный момент на рыбу, которая открывала рот и не имела возможности произнести ни звука.

— Ты красив, но такой идиот! И мать твоя курица безмозглая! Ненавижу вас всех! Ну ничего, я смогу создать свои законы, и народ будет придерживаться их, хочется им того или нет. Как думаешь, за беременность казнь назначить или нет? — хмыкнула она, вальяжно прогуливаясь вдоль стены. — Думаю, что да! Не желаю слышать детский смех и видеть этих пузанок, которые наглаживают свои животы и что-то бормочут тихонько непонятно кому. Бесят!

Я отчетливо понимал, что Малика больна, причем очень серьезно больна. И судя по ее планам на будущее, она точно что-то задумала. На данный момент я находился в таком плачевном состоянии, что со мной довольно легко было справиться. Успокаивало лишь то, что во время ритуала мы находились здесь вдвоем, как и положено. Войти сюда тоже никто не сможет, так как магия храма запечатывает все входы и выходы, как только первая капля крови падает в чашу.

— Я оставлю возле себя лишь знатных мужчин, ведь молодой повелительнице нужно будет развлечение. Юных барышень переселю на окраину, а еще лучше в бордель. Точно! — вскрикнула она. — В бордель! Нечего ходить по моим землям и вилять хвостом. Только мне это дозволено!

— Ты умрешь! — мой голос сорвался на хрип от очередной вспышки боли, но этих двух слов вполне хватило, чтобы привлечь к себе внимание Малики.

— Ты так считаешь? — приподняла она брови. — Конечно, — кивнула

дракайна, — мы все когда-то умрем. Жизнь не бесконечна, к сожалению. Но одно знаю точно, ты умрешь гораздо раньше меня!

Не сразу понял, что именно она пытается сделать. Запустив руку в карман юбки, перед моим взором предстала сжатая ладонь мерзавки. С каждым шагом она становилась все ближе. В ее глазах горел маниакальный блеск. Я пытался отползти от нее или хотя бы перевернуться на бок, но тело не слушалось меня. Каждая мышца выкручивалась, а кость ломалась, оставляя после себя яркую вспышку боли.

— Ты подохнешь, Ариман! И я с радостью займу твое место! — с замиранием сердца наблюдал, как резко опускается над моей грудью сжатая ладонь Малики, в которой ничего не было видно. Грудь опалило пламя, и я захрипел. Дракайна истерично хохотала, стоя рядом со мной, и сильнее надавливая на прозрачный предмет, который все глубже проникал в мою грудь. — Вот так! — улыбалась она. — Еще немного! Готово!

Конечности немели, внутренности горели огнем, а боль в груди была такой, словно меня рвали заживо, сдирая кожу и выдергивая кости из еще живого тела. Я молился богам. Всем, которых только знал, но ни один из них не пришел на помощь, а все из-за того, что я решил расторгнуть брачную связь, которая дается все теми же богами. Они отвернулись от меня, не давая ни шанса на спасение. Я метался внутри, кричал и умолял помочь мне, ведь там остались мои девочки, но никто не услышал моих молитв. Я был готов на все, чтобы повернуть время вспять. Нарушил бы правила и взял с собой Лариана, но к сожалению, изменить ничего было нельзя. Моя принцесса, что она с тобой сделает? В кого превратит? А Рина и наш малыш? Боги, простите меня за все. Заберите мою душу, только обезопасьте моих любимых. Я готов испытывать каждую секунду все муки ада, только бы эта мразь не смогла причинить им вред.

Со стороны я был похож на труп. Ноги и руки не двигались, дыхание стало замедляться, а глаза наливаться свинцом. Душа готовилась покинуть мое тело.

— Ну вот, няня! — послышалось последнее в моей жизни. — А ты сомневалась во мне!

56. Сердце на части

Катарина

Уложив Алисию спать, никак не могла найти себе места. Сердце рвалось к Ариману. Хотелось обнять его. Почувствовать жар его тела и удостовериться, что с моим драконом все хорошо. В душе я надеялась на лучшее, отгоняя прочь тревожные мысли. Я пыталась вытянуть из правителя информацию, как именно будет проходить ритуал, но он не стал ничего рассказывать. Сказал лишь одно, что ему дорога моя психика. Лучше бы вообще ничего не говорил или рассказал всю правду, ведь и дураку же понятно, что его слова означают что-то плохое. И на данный момент именно незнание меня мучило больше всего.

Не могла найти себе места. Металась по комнате, словно загнанный тигр. Свет луны неимоверно раздражал. Даже решила выйти в коридор, чтобы поговорить с Ларианом. Страж был вежлив, но отвечать на интересующие меня вопросы отказался, объясняя это тем, что ему строго-настрого запретили распространяться на данную тему.

Мне не оставалось ничего больше, как вернуться в комнату. Не выдерживая напряжения, отправилась к Лисе. Малышка сладко посапывала, прижимая к себе тряпичную куклу моего производства. Осторожно легла рядом и, набросив на себя плед, стала всматриваться в ночное небесное светило.